Читать «Мальчик с Голубиной улицы» онлайн - страница 16
Борис Самойлович Ямпольский
— Ну, спросите, спросите его!
Гости уже заранее знали, в чем дело, и спрашивали:
— А как тебя, мальчик, зовут?
— Конечно, Котя.
— А сколько тебе лет?
Котя, надувшись, молчал.
— Скажи, деточка. Разве ты забыл? — говорила бабушка.
Котя продолжал молчать.
— Скажи: Коте пять лет, — учила бабушка.
— Коте пять лет, — хмуро повторял он.
— Смотри, молодец! — удивлялся гость.
— Ну, спросите его дальше, — умоляла бабушка. — Спросите, кем он хочет быть.
— Наверное, извозчиком, — говорил гость.
— Нет, извозчиком он раньше хотел быть.
— Кем же ты сейчас хочешь быть?
— Пожарником, — отвечал Котя.
— Ай-ай-ай, — говорил гость. — И ты не боишься?
— Нет, — храбро отвечал Котя, — не боюсь.
Но вот он, наконец, сошел на зыбкую, качающуюся землю и неуклюже затопал своими толстыми ножками.
Со всех сторон внимательно следили за каждым его шагом, и только он подходил к калитке, — «Котя, не смей!»; только он собирался подпрыгнуть, — «Котя, ты сломаешь шею!» Из его рук вырывали ведерко с песком, точно это было толченое стекло, — «Ну, кинь, кинь!»
И весь день на улице только и слышалось: «Котя! Котя!» То Котя провалился в яму с гашеной известью и его вели белого как привидение. То он попал в крапиву и визжал так, словно его облили кипятком.
Все мальчики бегали под светлым солнечным дождем, а Коте кричали из окна: «Котя, запахнись, Котя, ты вспотел, ты ужасно вспотел!»
А зимой Котя был в косолапых ботах, в шубе и башлыке, как медведь. Его водили за ручку, и он оставлял огромные следы на снегу. И только он хотел что-то сказать, — «Не открывай рот на морозе! У тебя гланды!»
И всюду его водили за ручку. Даже в ту будку, что на задворках. Коте нравилось там сидеть, а бабушка кричала:
— Котя, ты еще там? Ау!
— Ау, — лениво откликался Котя.
Вот этот Котя сейчас открыл глаза, увидел крупные золотые звезды над головой и улыбнулся, но вдруг заметил меня:
— Ты как попал сюда?
Кот с завитыми усами фыркнул на меня.
— У нас даже кот ученый, — сказал Котя и, погладив кота, шепнул ему в ухо: — Дважды два?
Кот, прежде чем ответить, снова фыркнул на меня и сказал: «Мяу-мяу, мяу-мяу!»
— Вот видишь, — обрадовался Котя, — а ты не знаешь.
— Кис, кис, кис! — сказал я коту.
Но ученый кот напружинил усы и с великим удивлением поглядел на меня: «Это я тебе скажу: кис, кис, кис, а не ты мне».
В зеленоватом свете аквариума, путаясь среди красных водорослей и цветов, похожих на звезды, беззвучно беседуя о чем-то своем, золотом, недосягаемом, шныряла стайка золотых рыбок.
Котя кинул им хлебные крошки. И золотые рыбки, которые могут подарить хрустальный дворец, сбивая друг друга, как нищие, кинулись на хлебные крошки.
И хотя Котя знал, что это не те золотые рыбки, которые все могут, а те золотые рыбки, которые ничего не могут, он все-таки не хотел, чтобы я с ними разговаривал: вдруг среди них затесалась и настоящая золотая рыбка?
— Молчи! — сказал Котя. — Они все равно тебя не послушаются. К ним надо обращаться по-латински. — И он забормотал: — Финис, ляпис, турнис…
И рыбки, и без того сонные, совсем заснули среди красных водорослей и цветов, похожих на звезды.