Читать «Дневник моего отца» онлайн - страница 37

Они отправились спать и любили друг друга так страстно и жадно, как в первую ночь. Когда отец проснулся, было уже около полудня. Он выглянул в окно. В саду на шерстяных пледах, прижавшись друг к другу, крепко спали сюрреалист и художница. Сюрреалист лежал на спине с широко открытым ртом, а художница свернулась клубочком, так что распущенные рыжеватые волосы совсем закрывали ее. Отец сварил кофе и, глядя на спящих, выпил его за тем самым красным садовым столом. Жаровни все еще дымились. Когда он выпил вторую чашку кофе и закурил третью сигарету, сюрреалист проснулся, поморгал и узнал отца. Широко улыбнулся, с трудом поднялся на ноги и споткнулся о художницу, которая тоже открыла глаза, села и начала смеяться.

— Доброе утро, — сказал отец, хотя давно уже был день.

Втроем они выпили весь кофе, сюрреалист с художницей выкурили по первой сигарете, и тут появилась Клара, сонная, босиком, в утреннем халате. Она присела к столу, и трудно сказать почему, но разговор заглох. Всех мучило похмелье. Сюрреалист и художница собрали свои вещички, отец и Клара проводили их до садовых ворот. Они еще пошутили на прощанье, потом оба пошли посередине дороги, сюрреалист в сильно измятых брюках и в своем beret basque, а художница босиком, с туфлями в руке. Ее непричесанные волосы закрывали всю спину. Когда их головы исчезли за горизонтом, Хобби, стоявшая между отцом и Кларой, помчалась за ними и остановилась там, где дорога пропадала из виду. Им был виден только черный силуэт, вначале он поднял лапу, потом почесал у себя за ухом.

В этот вечер отец, как всегда, спать лег рано, а Клара, как всегда, намного позднее. Она любила ночную тишину. Отец никогда не слышал, когда она забиралась в постель, не услышал и в эту ночь. Но против обыкновения проснулся в два или три часа. Клары не было в постели, не было ее ни в ванной, ни в гостиной. Отец вышел на террасу и увидел, как в свете все еще полной луны она шла через сад, в совершенно мокрой юбке, прилипавшей к ногам.

— Я не могла спать, — сказала она. — Я гуляла.

Отец хмыкнул.

Бледная, она прошла мимо него, и отец вернулся в постель. Он давно уже снова заснул, когда она легла рядом. Часа через три-четыре он проснулся от головной боли и встал, Клара лежала в постели с закрытыми глазами, дышала тихо и спокойно. Отец на цыпочках прокрался к двери, она перевернулась и вздохнула во сне. Он улыбнулся, несмотря на мигрень, и пошел в ванную за таблеткой.

Спустя короткое время отцу удалось организовать выставку для членов группы. Раньше они никогда не показывали свои работы публике. Галерея «Биттнер & Хилл» была вполне респектабельной, руководила ею вдова одного из основателей — не то Курта Биттнера, не то Фредерика Хилла, — но она снова взяла девичью фамилию. Рудеску. Отец провел мадам Рудеску за один вечер по студиям ученика Кирхнера, сюрреалиста, конструктивиста-проволочника, художницы и даже чахоточного художника, хотя тот и жил далеко за городом, в Вейнланде. Мадам Рудеску с мрачным выражением лица обошла всех, она переворачивала картины, подносила их поближе к глазам, что-то бормотала. Уходила, не попрощавшись. Возвращаясь от чахоточного художника (это была последняя студия), она выглядела такой свирепой, что отец окончательно потерял остатки надежды. Но когда они дошли до галереи и отец собрался попрощаться, она недовольно пробурчала, не став ни на йоту приветливее, что сделает эту выставку, и протянула отцу контракт с самыми выгодными для себя условиями. Отец робко указал ей на проценты, которые она хотела получить от продажи.