Читать «Вот так уходит день от нас, уходит безвозвратно» онлайн - страница 32

По вечерам и в выходные тоже не так страшно. Она убирает квартиру, моет, стирает, гладит. Без дела не сидит. Ей всегда есть чем заняться. А когда нечем, она может открыть ящик с чистым бельем и перестирать простыни, погладить еще раз сложенное белье.

Но вот по ночам…

Ночью она остается наедине сама с собой. Сердце колотится, глаза пытаются всмотреться в темноту. Иногда ночью она так сильно потеет, что ей приходится вставать и менять постельное белье. Она вертится в кровати и никак не может принять удобное положение. Пытается сложить из одеяла и подушки человеческое тело, к которому можно было бы прижаться. Потому что он больше не с ней, тот, кто обещал быть с ней вечно. Тот, кто должен был беречь и защищать ее, ушел и оставил ее одну, наедине с собой и с долгими ночами, полными кошмаров.

Он умер одним из первых.

Конечно, она знала, что у него не все в порядке с сердцем. Но приступ случился как гром среди ясного неба. Нельзя сказать, что врачи не предупреждали, что они ничего не подозревали. И конечно, она много раз просила его не перенапрягаться, старалась использовать в готовке поменьше масла и сливок, — разумеется, она за всем этим следила.

И все же, когда он взял и умер — это оказалось для нее совершенной неожиданностью. Случился приступ, и его увезли в больницу. В больнице случился еще один приступ, потом еще один, и все кончилось. Словно трехступенчатая ракета смерти взорвалась в его обрюзгшем, изношенном теле.

Мне некогда шутки шутить, сказала Смерть. «Птичка, птичка, берегись, в лапы мне не попадись!»

Когда он умер, это было потрясением для всех.

Ее Оке ушел первым.

Затем один за другим стали умирать мужья ее подруг. Буквально за несколько лет их всех не стало. Как будто накатил осенний шторм и унес лето.

Они могли бы пожить еще, состариться как следует, но казалось, что целую команду мужчин забрали в возрасте шестидесяти лет. С напряженным рабочим графиком, лишним весом и слабым сердцем.

У некоторых был рак, но в основном все умирали от сердца. И женщины становились вдовами, если не успевали к тому времени развестись. Казалось, что сцена сделала еще пол-оборота, и все вдруг стали старыми.

15.

Анна уже в дверях поняла, что мама нервничает.

— Заходите-заходите, ну заходите же, не стойте на проходе, заходите, как замечательно, что вы все-таки выбрались, с Рождеством вас, с Рождеством, заходите же, только ОБЯЗАТЕЛЬНО РАЗУВАЙТЕСЬ, Я ВЫМЫЛА ВЕСЬ ДОМ, ВСЮ НОЧЬ НЕ СПАЛА-ЗАНИМАЛАСЬ УБОРКОЙ, так что давайте-ка, спасибо, ботинки вот сюда, на газетку. Нет, не туда. СЮДА. Спасибо. Спасибо большое. Господи, да что ж такая грязь на улице, снег, видимо, вообще уже никогда не выпадет. Ох ты, Господи, что тут скажешь. Даже не знаю. Просто не знаю. Просто не знаю, что сказать. Действительно не знаю.

Скрестив руки на груди, мама нависла над Анной и Хоканом, пока они, сидя на корточках, снимали с Никласа и Йеспера мокрые куртки, сапоги и варежки. Внуков она обнимать не стала. Она никогда этого не делает, это не в ее духе. Но она очень переживает за них. Это ее способ любить.