Читать «Медовый месяц в улье» онлайн - страница 217

– Он выглядел очень напуганным.

– Охотно верю. И изумленным?

– Да.

– Будучи, что совершенно естественно, удивлен и встревожен, сохранил ли он способность говорить хладнокровно и сдержанно?

– Хладнокровия и сдержанности там и близко не было.

– Как вы думаете, он понимал, что говорит?

– Вряд ли я могу об этом судить. Он был взволнован.

– Можете ли вы сказать, что он был взбешен?

– Да, это слово описывает его очень точно.

– Он был не в своем уме от ужаса?

– Я не компетентен, чтобы делать такие выводы.

– Итак, лорд Питер. Вы очень четко объяснили, что это орудие разрушения в самой нижней точке своей амплитуды находилось не менее чем в шести футах от земли?

– Да, это так.

– И не нанесло бы никакого вреда человеку ниже шести футов ростом?

– Точно так.

– Мы слышали, что рост подсудимого – пять футов десять дюймов. Таким образом, он не подвергался никакой опасности?

– Ни малейшей.

– Если бы подсудимый сам подготовил горшок и цепь, как утверждает обвинение, разве не знал бы он лучше, чем кто-либо другой, что ему самому нечего бояться?

– В таком случае он, конечно, должен был бы это знать.

– Но он был в большом смятении?

– Да, действительно, в большом смятении.

Внимательный свидетель, не высказывающий собственного мнения.

Агнес Твиттертон, возбужденный и недоброжелательный свидетель, чья очевидная обида на подсудимого принесла ему больше пользы, чем вреда. Доктор Джеймс Крэйвен – свидетель, сыплющий техническими подробностями. Марта Раддл – болтливый, отвлекающийся свидетель. Томас Паффет – неторопливый и нравоучающий свидетель. Преподобный Саймон Гудакр, свидетель поневоле. Леди Питер Уимзи, очень тихий свидетель. Мервин Бантер, почтительный свидетель. Констебль полиции Джозеф Селлон, немногословный свидетель. Суперинтендант Кирк, официально непредвзятый свидетель. Странный владелец скобяной лавки из Клеркенуэлла, который продал подсудимому мешок свинцовой дроби и железную цепь, – ключевой свидетель. Затем сам подсудимый, свидетель собственной защиты – из рук вон плохой свидетель, то замкнутый, то наглый.

Сэр Импи Биггс блистал красноречием от имени подсудимого, “этого трудолюбивого и честолюбивого молодого человека”, намекал на предвзятость “леди, у которой могла быть причина полагать, что с ней скверно обошлись”, выражал снисходительный скепсис относительно “столь живописного орудия разрушения, сконструированного джентльменом, известным своей изобретательностью”, пылал праведным гневом в адрес вывода, сделанного на основе “слов, случайно вырвавшихся у запуганного человека”, изумлялся тому, что обвинение не предоставило “ни крупицы прямых доказательств”, со страстным волнением призывал присяжных не приносить драгоценную молодую жизнь в жертву столь шаткому обвинению.

Обвинитель собрал воедино нити доказательств, тщательно спутанные сэром Импи Биггсом, и сплел из них петлю толщиной с канат.

Судья снова все расплел, чтобы продемонстрировать присяжным, какова прочность каждой отдельной нити, и передал им аккуратно систематизированный материал.

Жюри присяжных совещалось в течение часа.