Читать «Медовый месяц в улье» онлайн - страница 214

– Я что-то такое подозревала, – сказала Гарриет, отвечая на то, о чем в действительности хотела поговорить герцогиня. – Я помню, однажды он закончил расследование, а потом мы с ним ужинали. Он выглядел совершенно больным.

– Вы знаете, он не любит ответственности, – объяснила герцогиня. – Война и разное другое не пошли людям на пользу в этом смысле… Целых полтора года… Вряд ли он когда-либо вам о них расскажет, во всяком случае, тогда вы будете знать, что он исцелился… Я не хочу сказать, что он сошел с ума, ничего такого, и он всегда был очень милым, только вот смертельно боялся спать… и совсем не мог приказывать, даже слугам, и очень от этого страдал, бедный ягненочек!.. Думаю, если четыре года подряд отдавать людям приказы, посылая их на мины, то заработаешь – как это сейчас называют? – то ли комплекс, то ли расстройство чего-то, мотивации или фрустрации… О, простите, моя дорогая, не стоит сидеть, прижимая к себе чайник. Отдайте его мне, я верну его на место… Хотя на самом деле я гадаю на кофейной гуще, потому что не знаю, как он сейчас эти вещи переживает, да, наверное, и никто не знает, кроме Бантера, – а учитывая, в каком долгу мы перед ним, Артаксерксу следовало хорошо подумать, прежде чем его царапать… Надеюсь, Бантер не создает вам трудностей.

– Он чудесный – и удивительно тактичен.

– Так мило с его стороны, – искренне сказала герцогиня. – Потому что с этими преданными людьми бывает очень непросто… А ведь если кому-то и можно поставить в заслугу исцеление Питера, то только Бантеру, и с этим нельзя не считаться.

Гарриет попросила рассказать про Бантера.

– Ну, до войны он был лакеем у сэра Джона Сандертона, а потом служил у Питера в части… сержантом или кем-то… но они попали в какую-то – как американцы называют трудное положение? – передряга, да? – да, вместе попали в передрягу и cдружились… И Питер обещал дать Бантеру работу – если оба вернутся с войны живыми, сказал прийти к нему… Ну и в январе 1919-го, кажется, – да, правильно, я помню, что было жутко холодно, – Бантер явился сюда и сказал, что дал деру из армии…

– Герцогиня, Бантер не мог так сказать!

– Конечно, дорогая, это я так грубо выразилась. Он сказал, что добился демобилизации и немедленно пришел получить место, обещанное ему Питером. Так вышло, моя дорогая, что в тот день Питеру было особенно плохо – ничего не мог делать, только сидел и дрожал… Мне Бантер с виду понравился, и я сказала: “Что ж, попытайтесь, но я не думаю, что он сможет принять какое-либо решение”. Впустила его. В доме было темно, потому что Питеру, судя по всему, не хватило духу включить свет… поэтому он спросил, кто пришел. “Сержант Бантер, милорд, прибыл, чтобы поступить на службу к вашей светлости, как условились”, – ответил Бантер, и включил свет, и задернул шторы, и с того момента взял инициативу на себя. Кажется, он устроил все так, что многие месяцы Питеру не нужно было отдавать приказы даже относительно сифона с содовой… Он нашел ту квартиру, привез Питера в Лондон и все сам сделал… Помню – надеюсь, я не слишком утомила вас Бантером, милая, но это правда очень трогательно, – помню, однажды утром я приехала в Лондон рано утром и заглянула к ним. Бантер только подавал Питеру завтрак – тогда он вставал поздно, потому что спал очень плохо, – вышел с тарелкой в руках и сказал: “Ваша милость! Его светлость велел мне убрать с глаз долой чертовы яйца и принести сосиску”. Его так переполняли чувства, что он поставил горячую тарелку на стол в гостиной и испортил полировку… С тех сосисок, – торжественно заключила герцогиня, – у Питера все пошло на лад!