Читать «Ремесленники. Дорога в длинный день. Не говори, что любишь: Повести» онлайн - страница 49
Виктор Флегонтович Московкин
Мужик уехал, а они пошли дальше. И верно, вскоре увидели тропу, которая вела в деревню. Может, в деревню где-то в другом месте была пробита дорога, а тропка — чтобы сократить путь от большака, но все равно мать обрадовалась, повеселела: тропа вселяла надежду, что «городские побирухи», к каким была причислена мужиком и она сама, еще не добирались сюда, не надоели.
Вся деревня не больше десяти домов. Печной дым поднимался столбиками из труб, и эти столбики говорили о тепле, об уюте.
— Поди, этот, — в раздумье остановилась мать у дома недавней постройки. По лицу три окна в ледяных узорах, богатые резьбой наличники, сбоку тоже окно и высокое крыльцо. Зная, что крыльцом в зимнее время редко пользуются, мать уверенно прошла к двери рядом с двором.
Вошли без стука и в растерянности застыли у порога. В избе было тепло, даже парно. Посередине большая выбеленная печь, двустворчатая дверь вела в переднюю, а к боковой стене с окном и широкой лавкой был придвинут обеденный стол. Этот стол и обескуражил их. Трое детишек — девочка и два мальчика — сидели у окна на лавке, с другой стороны стола на скамейке еще двое мальчишек, старшему из всей команды было не больше десяти лет. На столе стояло большое блюдо, и ребята дружно черпали из него щи деревянными ложками, даже появление незнакомых людей не остановило их.
— Кого это бог принес?
Из кухни вышла крепкая, костистая женщина в засаленном фартуке поверх серого платья и валеных опорках на ногах, оглядела вошедших.
— Послали нас… — смущенно пояснила мать.
— Кто же это послал-то? — недоверчиво спросила женщина. — Кому я понадобилась?
— Да, конечно… Вижу, ошиблись. — Мать уже сообразила, что тот подлый мужик и тут посмеялся над ней: ну что можно выменять в доме, где куча ребятишек! — По дороге на лошади нагнал нас, чернявый такой, посоветовал… справный дом… — бормотала она, сгорая от стыда. — Вы ведь Савельева? Фаина?
— Ну, Савельева. — Хозяйка поджала губы, помедлила, что-то вспоминая. Затем требовательно и резко спросила: — Еще что говорил? Болтал-то что?
— Вы извините, — заторопилась мать. — Вижу, не к вам надо было.
— Постой, — грубовато остановила хозяйка. — Раздевайся, уж коль пришла. Чернявый, говоришь? Он, сморчок, он, страхолюд. Ну, дождется у меня… Проходи, грейся, печка теплая. Издалека ли?
— Из города мы.
— Твой? — Она только сейчас взглянула на застывшего у порога Алешу. — Да вижу, что твой. Далеко зашли — из города…
— Нынешняя нужда куда не загонит. — Мать все еще не могла побороть смущения, ребята за столом беспокоили ее. Если бы хозяйка прогнала ее, она бы, кажется, почувствовала облегчение.
— Да уж, нынче ты от горя, а оно за тобой, — согласно отозвалась хозяйка.
Ребята опорожнили блюдо, степенно положили ложки и теперь с откровенным любопытством смотрели на вошедших незнакомых людей, больше занимал их Алеша. Все они были белобрысые, круглолицые. Алеша даже подумал: в порядке ли у него одежка, быстренько оглядел себя. «Пялятся, как в зверинце». Старший, видимо, почувствовал его настроение, покраснел, а потом вышел из-за стола.