Читать «Ремесленники. Дорога в длинный день. Не говори, что любишь: Повести» онлайн - страница 176

Это все, когда семьями собирались. Валентина свирепела от этих разговоров, дулась на Андрея, будто уж он ни на что не годен. Малина… Брючный костюм… А Андрей самый большой, какой только в городе нашелся, телевизор купил, у него дома шкаф почти во всю стенку — Сельгой зовется. Чего еще бабе надо? Понятно, что уже тогда его не уважала, тогда надумала разойтись.

И еще вспомнилось…

— Бутылку так и не поставишь? — спросил с угрозой,

— Оглох? Сказала же — магазин я не открывала.

— То-то и оно! — сказал Андрей, удовлетворенный своей догадкой. — Выходит, для других стараешься, в ночь-полночь бежишь, для мужа — нет!

— Для мужа — нет! И отвяжись, глаза бы не смотрели на морготного.

Так и сказала, не запнулась: «Глаза бы не смотрели на морготного».

Андрей тупо молчал, скреб в затылке. Поколотить — крику будет на всю деревню.

— Ладно, — мстительно закончил он. — Я тебе тоже сделаю, раз я морготный…

Он видел перед глазами акт, составленный на него в павлычевском доме, — крохотная бумажка, а грозила многими бедами, тюрьмой, может быть. Валентине тюрьма ни к чему, но попугать решил…

Опять удивился силе бумажки, когда жена рассказала о проверке и ревизии в магазине: кто-то донес о торговле спиртным во внеурочное время. Оштрафовали ее на пятьдесят рублей.

С Валентиной было у них в то время полное понимание: в семьях всегда отливы и приливы. Пришлось Андрею из-за собственной глупой злости выложить из кармана пятьдесят рублей. Недешево обошлась записка, но и то хорошо, что жена не узнала, кто ее писал.

Неприятности так и преследовали Шумакова, и начались они с павлычевского дома, с охотников, так некстати оказавшихся в то время в Задуброве. Уже одного этого достаточно было, чтобы их возненавидеть.

Утром, провожая пристальным взглядом машину, Шумаков без труда понял, кто может в ней ехать; эта повертка с Выселок шла в самую глухомань, в лес. Возвращаться будут тут же, никуда не денутся. «Вы от меня простым спасибо не откупитесь», — подумал он, уже решив, что сделает.

Сегодня ему предстояло отгребать навоз от скотного двора: доярки жалуются, что образовавшиеся горы напоминают Гималаи, — насиделись у телевизоров, красивые сравнения приводят.

Он и работал. Никто не скажет, что Шумаков не спор в работе.

В обед прикатил на своей развалюхе Генка Белов, привез из города комбикорм.

— Здорово! — улыбаясь, приветствовал он.

Шумаков ответно помахал рукой.

— Я сегодня один маневр хочу совершить, будет что выпить, — сказал Шумаков. — Заходи вечерком.

— С Галей зайдем, — сказал Генка и опять блеснул зубами.

Генка смуглокожий, летнего загара ему хватает до весеннего солнышка, потому зубы еще больше выделяются белизной.

Генкина улыбка напомнила Шумакову светловолосого парня-охотника, который ловко расправился с ним в павлычевском доме; помрачнел враз, резко дернул рычаг, направляя скребок на разворошенную кучу дымящегося навоза.