Читать «Конец света отменяется» онлайн - страница 4

– Ты знаешь, что они задумали? – почти беззвучно, точно его могли услышать там, на улице, выдохнул папа.

– Пока нет, – шепнула мама. – Я вспоминаю, что у нас такого есть в холодильнике.

Папа ее не понял, но и переспросить не успел.

– Исполняет – Матвей Соболев! – внушительно сообщили на улице, и в ответ раздались громовые аплодисменты. Аплодировало то ли трое, то ли четверо, но звук пустили через усилитель. Стекло в окне снова жалобно задребезжало. Барабанные палочки сыпанули частую дробь, и Матвей Соболев, певец-музыкант-режиссер-продюсер и сын своей мамы запел: – Довольно глянца, хватит гламура, о бэби-бэби, просто покажи фигуру – мне!

Лицо папы налилось кровью.

– Этот молокосос очумел? Петь такое под моим окном о моей дочери? – Он кинулся к окну, судорожно дернул ручку – запор заел. Шипя сквозь зубы ругательства, папа тряс раму, с ненавистью глядя вниз.

Барабанная установка стояла на самом краю тротуара, так что казалось, буйствующий за ней барабанщик вот-вот вывалится на дорогу. Свет переносных прожекторов скрещивался на блестящих тарелках и заклепках куртки барабанщика. Рядом столь же нестерпимо сверкал саксофон, стиснутый в объятиях тощего длинного очкарика. Парни в сверкающих пиджаках наяривали на гитаре и синтезаторе – их лица наполовину скрывали громадные темные очки. Темной ночью это производило неизгладимое впечатление на публику. И всюду меха! Лисьи хвосты свисали с барабанной установки, а целый пучок гладких норковых шкурок – с грифа электрогитары. Синтезатор казался зверьком на пушистых ножках. Меховые перевязи, оторочки, накладки украшали костюмы музыкантов. Ну а впереди, томно проговаривая в микрофон песню, скакал лидер группы «Дикий соболь» – сам Матвей Соболев! Длинная соболья безрукавка поверх серебряной рубашки кружилась и раздувалась в такт движениям, обметая подолом нестриженую весеннюю траву газона. Похожие на куриные окорочка ноги плотно обтягивали блестящие штаны, а микрофон в руках певца был такой же сытенький и кругленький, как и щеки.

– Даже мегазвездам – вот как я! – так хочется-хочется чистой любви! Пойми меня и попой покрути! – Приплясывая, Матвей Соболев двигался через газон к тротуару – глаза блестят, губы тоже – от блеска для губ, рубашка сверкает, накидка развевается, каблуки украшенных стразами ботинок выбивают ямки во влажном газоне.

– Попой? Попой! – взревел папа, с новой силой накидываясь на непокорную ручку окна.

– Сергей, не надо, ты уже пытался его прогнать, только хуже стало – он усилитель притащил! – Мама бросилась к мужу.

– Я не буду его прогонять, я его просто убью! – рявкнул тот.

– Давай лучше снова полицию…

– Чтоб они застукали меня над его еще теплым телом? Да открывайся же! – Папа шарахнул кулаком по раме.

– О любви моей ты грезишь, но ничего не говоришь, партизанкой на допросе о любви своей – ко мне! – молчишь… – певец вдохновенно запрокинул голову, пафосно вскинул руку… Впечатление подпортили расползшиеся на мокрой траве подошвы и зацепившаяся за ветку накидка. Матвей Соболев прервался – привычный к таким внезапным паузам барабанщик разразился яростным грохотом. Сосредоточенно выпятив пухлую губу, солист аккуратно, даже бережно отцепил меховую накидку и спрыгнул с бровки на тротуар, подальше от коварного газона. Теперь его было плохо видно из окна – разве что тщательно уложенные и блестящие на макушке волосы. Зато слышно по-прежнему отлично.