Читать «Три приоткрытые двери. Исторические зарисовки» онлайн - страница 35

– Родни у меня нигде больше нет. Или останусь тут, или отправляйте в Воронеж.

Её пристроили в военный эшелон, перевозивший летчиков. Посадили в тамбур с условием ехать только здесь и внутрь даже не заглядывать. А ей другого и не надо, лишь бы ехать!

Хорошо, что в чемодане нашлось летнее пальто. Хоть и тонкое, но, если натолкать в него других вещёй, вполне сойдет за матрас для Ниночки, которая засыпает прямо на ходу.

Кому как, а Фаине Фёдоровне условия показались царскими!

Привалившись к тряской стене, она почему-то вспомнила маму и то, как после «раскулачивания», всем им пришлось привыкать жить в условиях, очень похожих на этот тамбур. И Анна Николаевна ни разу никому не дала понять, что условия эти её угнетают. А ведь была, наверное, когда-то барышней прихотливой…

Мама Анны Николаевны служила актрисой Каменец-Подольского Императорского театра. Никто уже не узнает, была ли она талантлива, или просто красива – а может, и то, и другое – но сердце молодого шляхтича Целиковского настолько переполнилось любовью, что, вопреки запрету родителей и, презрев неизбежность отлучения от семьи, этот младший сын дворянского рода женился на простой актрисе и уехал вместе с ней в Россию.

Управляющий поместьем князя Барятинского был ему каким-то родственником, оказавшим молодой семье, судя по всему, существенную помощь. Этот же родственник потом воспитал со своими дочерьми и Аннушку. И судьбу её устроил, выдав замуж по любви, с положенным приданым.

А романтический шляхтич и красавица-актриса так навсегда и остались молодыми и влюбленными, умерев, едва ли не в один день от эпидемии холеры, разгулявшейся через несколько коротких лет после рождения Аннушки…

Фаина Фёдоровна вздрогнула и открыла глаза. Поезд куда-то поворачивал и громко заскрежетал колесами, разгоняя сон про актрису и шляхтича. Хорошо, что Ниночка не проснулась, а только съехала со своей комковатой подстилки. Фаина Фёдоровна переложила дочку поудобней и снова закрыла глаза.

Она бы прекрасно доехала и так, сидя на ступеньках тамбура, потому что спать оказывается можно и привалившись к стене. Но тут, прямо в её апартаменты вышли сразу несколько летчиков, захотевших покурить.

Через пять минут бледный проводник офицерского вагона, услышавший в свой адрес много нового, уже освобождал половину купе для Фаины Фёдоровны и Нины, в котором они и доехали остаток пути до Воронежа….

– Коля, иди, доставай гусятницу, пора уже. А я пошла переодеваться!

Николай Ефимович посмотрел на часы. Да, пора.

Через несколько минут он водрузил в центр стола последнее блюдо и ещё раз осмотрел, всё ли в порядке?

Красота, да и только! Прямо картинка из «Книги о вкусной и здоровой пище»! Скоро тут будет шумно и весело. Но пока все переодеваются, можно на минуту присесть за праздничный стол в тишине, пригласив за него тех, кто ни за какой стол больше не сядет.

Они уже пришли, с раннего утра, одетые в свои лучшие костюмы, которые сшили Война, Победа и Память, и останутся желанными гостями, поднимаясь с военных, ещё не старых фотографий, и воскресая сразу за словами: «А помнишь…»