Читать «Хранительница тайн» онлайн - страница 202

Бедная мама! Одна подруга от нее отвернулась, другая за нею шпионила. Лорел прекрасно помнила всю силу своих подростковых мечтаний и фантазий. Насколько легче стало, когда она сделалась актрисой и смогла направить их в творческое русло. А вот у Дороти такой возможности не было…

– Так что случилось, Джерри? Мама просто отбросила свои фантазии? Щелк – и нет их?

Слово «щелк» напомнило ей мамину историю про крокодила. И там речь шла именно о такой перемене. О превращении юной Долли из лондонских воспоминаний Китти Баркер в Дороти Николсон с фермы «Зеленый лог».

– Да.

– Это возможно?

Он пожал плечами.

– Это возможно, потому что это произошло. Мама – доказательство.

Лорел изумленно покачала головой.

– Вы, ученые, и впрямь верите тому, что говорят вам доказательства.

– Конечно. Потому они и называются доказательствами.

– И все равно, Джерри… – Лорел нуждалась в чем-то поубедительней. – Как она избавилась от этих черт?

– Если обратиться к теориям нашего доброго друга Лайонела Руфуса, у одних людей нарциссизм переходит в патологическое расстройство личности, а другие просто перерастают его с возрастом. К маминому случаю ближе всего подходит его наблюдение, что таких людей может исцелить тяжелое травмирующее событие – шок или горе вне их личного вымышленного мира.

– То есть оно возвращает их к реальности? Заставляет думать не о себе, а о других?

– Именно так.

Нечто подобное они предположили тогда в Кембридже: мама участвовала в чем-то, что обернулось несчастьем, и это ее переменило.

Лорел задумчиво кивнула и потушила окурок. Джерри убрал ежедневник. Очевидно, они все обсудили, но тут ей пришла в голову еще одна мысль.

– Ты сказал, что доктор Руфус изучал фантазии как защитный механизм. От чего люди ими защищаются, Джерри?

– Много от чего. По мнению доктора Руфуса, чаще всего нарциссизм развивается у детей, которые чувствуют себя чужими в семье, не получают родительского тепла, ну, ты понимаешь.

Лорел вспомнила, как не любила мама рассказывать про детство в Ковентри и про семью. Может, причина вовсе не в ее горе из-за утраты близких, а в чем-то совсем другом. «Мне в детстве часто попадало от взрослых, – говорила мама, когда маленькая Лорел безобразничала. – Я их не понимала, и, боюсь, они меня тоже». Что, если Дороти Смитэм была нелюбимым ребенком? Что, если она чувствовала себя лишней и пыталась фантазиями заполнить мучительную пустоту? А потом все закончилось катастрофой, мечты рухнули, и Дороти пришлось жить с этим фактом, пока жизнь не подарила ей второй шанс, возможность оставить прошлое позади и начать все снова – в семье, где она обрела долгожданную всеобщую любовь.

Неудивительно, что мама испугалась, увидев на дороге Генри Дженкинса. Шок от столкновения прошлого и настоящего был, вероятно, ужасен. Может быть, оттого она и пустила в ход нож? От страха потерять семью, которую создала, воплощение всех своих мечтаний? Такое объяснение не утешало Лорел, но, по крайней мере, выглядело логичным.