Читать «Русские исторические женщины» онлайн - страница 239

Беременная Евфросинья, как мы сказали, далеко отстала дорогой от царевича.

От этого времени сохранились три письма царевича и Евфросиньи. Писем этих, по-видимому, не знали прежде наши историки – ни Н. Г. Устрялов, ни С. М. Соловьев, а изданы они академией по подлинникам, хранившимся у покойного К. И. Арссньева.

Какой нежной заботливостью дышит первое письмо царевича к своей «Афрасинюшке», писанное с дороги, с немецкой границы, от 19-го ноября:

«Матушка моя друг мой сердешной Афрасинюшка здравствуй на множество лет. Я слава Богу доехал да немецкой земли, в добром здравии не печался маменка для Бога, а я на твой платочек глядя веселюся зделай друг мой себе теплое одеяло подчем спать для того холодно а печей в италии нет а подшубой не так хороше спать. Не мешкай долго ввенецыи что тебя дале то тяжеле а дорогой поезжай неспеша береги себе и малинково Селебенова засим тебя и с ним и з братом предаю в сохранение божие и пребываю верны твой друг всегда Алексей».

«Селебенов», «Селебен» – это они так называют свое дитя…

На это письмо Евфросинья отвечает царевичу уже из Германии, из Аугсбурга, от декабря:

«Государь мой батюшка друг царевич Алексей Петрович. Здравствуй на многая лета что меня изволишь памятовать: благодатью божиею в добром здравии. Селебиным поздравляю тебе, государю, праздником рождества христова. Желаю слышать о вашем здравии. Доношу тебе, государь, приехали в Аузшпург декабря 24 числа, слава Богу, в добром здравии и впредь уповаю на его божескую милость, который под рукой милости своея сохранит нас от всякого зла. Из Аузшпурга наняли фурманщиков до Берлина и отправимся завтра поутру. Летигу наняли до Берлина, для, того что в коляске не возможно ехать: земля мерзлая и очень колотко. Евфросинья».

Скоро царевич предстал пред очи грозного батюшки. По Москве разносится страшный шепот о том, что скоро начнется розыск. Но розыска еще нет. Может, и пронесется мимо эта горькая чаша. Сторонники царевича бранят Толстого, бранят и самого Алексея.

– Иуда Петр Толстой обманул царевича, выманил, и ему не первого кушать, – говорит Иван Нарышкин.

– Слышал ты, – говорит князь Василий. Долгорукий Богдану князю Гагарину: – что дурак царевич сюда идет, потому что отец посулил женить его на Евфросинье? Жолв ему, не женитьба! Черт его несет! Все его обманывают нарочно.

Но вот 3-го февраля, в понедельник, в кремлевский дворец, где собралось все высшее духовенство и сановники, является царь, а за ним вводит царевича без шпаги.

Отец стал выговаривать сыну. Царевич бросается отцу в ноги, во всем винится и со слезами просит помилования. Отец прощает на условиях – отказаться от наследства и открыть своих сообщников.

Царевич все исполняет. От престола он отрекается в Успенском соборе перед евангелием, и подписывает отречение.

В тот же день обнародывается манифест с изложением причин лишения царевича престола, и начинается розыск.