Читать «Русские исторические женщины» онлайн - страница 237

В Неаполе царевича и Евфросинью укрывают в крепости св. Эльмо.

Царь в последней степени раздражения. Он намерен объявить Австрии войну.

В Вену с требованием выдачи царевича является Петр Толстой, тот самый, сын которого женат был потом на дочери гетманши Скоропадской. Начинаются переговоры. Австрия встревожена крайним гневом могущественного царя.

Из Вены Толстой и Румянцев скачут в Неаполь. Царевича они находят в доме вице-короля.

Толстой стращает вице-короля войной. Требует сказать царевичу, что война заставит его выдать.

– Так сурово говорить ему не могу, – уклоняется вице-король.

Толстой настаивает.

– Я намерен его настращать, – прибавляет вице-король: – будто хочу отнять у него женщину, которую он при себе держит.

Это действительно самая страшная для царевича угроза: он на все готов, лишь бы не отнимали у него Евфросиньи.

Вице-король, впрочем, действовал так по инструкциям из Вены. В Вене думали, что царь больше всего негодует на сына за Евфросинью. Поэтому удаление ее Австрия считала средством примирения с суровым царем.

Этим только обманом и напугали царевича. Он покорился, обещал дать ответ на другой день, и просил Толстого обождать.

Царевичу, конечно, нужно было посоветоваться со своей возлюбленной: что выбирать – покориться отцу и ехать в Россию, или лишиться той, которую он любит.

Царевич выбрал первое, чтобы только не расставаться с Евфросиньей.

«И с этим я от него поехал прямо к вицерой (вице-королю), – писал Толстой: – которому объявил, что было потребно, прося его, чтоб немедленно послал к нему сказать, чтоб он девку от себя отлучил, что он вицерой и учинил: понеже выразумел я из слов его, царевича, что больше всего боится ехать к отцу, чтоб не отлучил от него той девки. И того ради просил я вицероя учинить предреченный поступок, дабы с трех сторон вдруг пришли к нему противные ведомости, т. е. что у него отнята надежда на протекцию цесарскую, а я ему объявил отцов к нему скорый приезд и прочая, а вицерой разлучение с девкой. И когда присланный от вицероя объявил ему разлучение с девкой, тотчас ему сказал, чтоб ему дали сроку до утра: «а завтра-де я присланным от отца моего объявлю, что я с ними к отцу моему поеду, предложа им только две кондиции, которые я уже сего дня министру Толстому объявил». А кондиции те: первая, чтоб ему отец позволил жить в его деревнях; а другая, чтобы у него помянутой девки не отнимать. И хотя эти государственные кондиции паче меры тягостны, однако ж я и без указу осмелился на них позволить словесно. А когда мы назавтра к нему с капитаном Румянцевым приехали, он нам тотчас объявил, что без прекословия едет купно с нами и притом нас просил, чтобы мы ему исходатайствовали у отца той милости, дабы повелел ему на оной девке жениться, не доезжая до С.-Петербурга. О семь я его величеству мое слабое мнение доношу: ежели нет в том какой противности, чтоб изволил ему на то позволить, для того что он тем себя весьма покажет во весь свет, еже не от какой обиды ушел, токмо для той девки; другое – цесаря весьма огорчит, и уже никогда ему ни в чем верить не будет; третье, что уже отымет опасность о его пристойной женитьбе к доброму свойству, от чего еще и здесь не безопасно. Мне мнится, что сие ни чему предбудущему противно не будет, но и в своем государстве покажется, какого он состояния».