Читать «Русские исторические женщины» онлайн - страница 182

Но пред нами лежат еще полтора столетия нашей исторической жизни, когда женщина, в силу того, что сильная рука Петра-преобразователя и не менее сильная рука времени, сорвав с женщины покрывавшую ее древле-отеческую фату и распахнув двери терема, растворив монастырские ворота, вывели ее на свет Божий, показали ей, кроме семейных, и общественные горя и радости, открыли перед ней и Европу, с добром и злом ее цивилизации, и нетронутое еще поле женской общественной деятельности, – когда, в силу всего этого, женщина является и на престоле, как законодатель, и в обществе, как член его и подчас руководитель, и в литературе, как сотрудник мужчины и самостоятельный деятель слова: – эта женщина, для которой жизненная программа «Домостроя» стала историческим преданием, должна была оставить на страницах истории более заметный след и более явственную черту своего существования, чем ее далекая историческая родственница, женщина древней Руси, начиная от княгини Ольги, Рогнеды, Мальфреды-чехини, Верхуславы, и кончая Еленой Глинской, Ксениею Годуновой и царевной Софьей.

Предлагаемые ныне очерки, как и изданные уже нами, имеют целью собрать воедино рассеянных на пространстве ста пятидесяти лет нашей исторической жизни женщин, чем-либо оставивших по себе след на страницах истории, женщин, прямо или косвенно, могущественно и лично или только относительно и рефлективно, благодетельно или, к сожалению, обратно этому влиявших на ход и направление нашей исторической жизни, в массе, в целом, в отдельных случаях, влиявших своим ли умом и деятельностью, своим ли личным добром и доброй волею, своею ли красотой, или, наконец, своими несчастиями, своими ошибками, своею зло-направленной волей и т. д.

Едва ли следует пояснить при этом, что исполнение последнего нашего труда должно было 4 потребовать от нас гораздо больших усилий, чем выполнение труда, уже исполненного нами по отношению к женщине древней Руси; но, при тяжелой подчас работе своей, мы находили для себя нравственную поддержку в той мысли, что, без самостоятельной и, по возможности обстоятельной обработки собственно истории русской женщины, никогда не будет полна и достаточно понята вся русская история, потому что, как и в древней Руси, женщина из терема и детской, так или иначе, но в более или менее значительной степени руководила судьбами России, давая первоначальное нравственное воспитание древне-русскому деятелю, князю, боярину, посадскому и житьему люду, а потом, невидимо для постороннего глаза, направляла волю мужей, братьев, детей по доброму или злому пути, так и в новой России женщина в такой же, если не в более значительной степени дает известный ход и тон нашей исторической жизни, начиная с детской и кончая гостиной, школой, кабинетом мужа, брата и сына, направляет и мужа, и брата, и сына то добрым советом, то любовью, то лаской, то слезами по тому направлению, которое женщина, скорее чем мужчина, избирает в силу чуткости своего сердца и своей впечатлительности и руководит мужчиной в добром или обратном этому направлении.