Читать «Художник Оскар Рабин. Запечатленная судьба» онлайн - страница 78

Оскар Рабин. Фото Владимира Сычева

Именно об этом я думал в октябре 2013 года на выставке в «Новом Манеже», где были представлены две работы, написанные О.Я. Рабиным в годы позднего парижского периода. Как представляется, в них синтезированы многие художественные находки и элементы, являющиеся отличительными особенностями его уникального метода и стиля.

Оскар Рабин в своей студии в Париже, май 2009 г. На мольберте – новая работа…

Полотно «Икона, водка и демократическая икра» 2004 года представляет собой второй вариант одноименного произведения 1999 года. В обеих версиях работы взгляд зрителей притягивает перевернутая икона, находящаяся в центре. Рассказывая Андрею Ерофееву о том, что иконы всегда были неотъемлемой частью его творчества, художник пояснял: «…Они [иконы] появились не как религиозный элемент. Я их использовал как часть повседневности, как часть народной души и моей души». Впервые изображения Спаса и Богородицы были включены в полотна О.Я. Рабина еще в 1961 году. Именно тот факт, что изображение Богоматери с младенцем на полотне перевернуто, придает ему особый смысл: в течение своего творчества О.Я. Рабин «переворачивал» на своих картинах только то, что было для него особенно важно: так, в графической работе «Черкизовская улица» 1965 года перевернута марка, на которой изображен автопортрет художника; на картине «Семейный портрет № 2» 1999 года перевернуты портреты самого Оскара Рабина и его любимой жены Валентины Кропивницкой, с которой он прожил почти шестьдесят лет, до ее кончины в 2008 году; в ностальгической работе «Воспоминание о Лианозово» 2008 года перевернута одна из матрешек, а в графическом произведении 2009 года перевернутым оказывается советский паспорт – предмет, занимающий одно из самых центральных мест в судьбе и творчестве художника, от момента его получения в Риге, куда он смог добраться без документов во время Второй мировой войны, до лишения гражданства указом Президиума Верховного Совета в 1978 году.

Данная работа важнее для автора двумя элементами: во-первых, если ранняя версия картины включала текстовые отсылки только на русском языке, то в более позднем варианте сочетаются русский и французский языки. В одном из интервью, записанном в 2010 году, Оскар Рабин говорил: «Но в душе моей мое Лианозово и моя Москва, они сохранились, оставшись такими же. Они, кстати говоря, присутствуют у меня в картинах нисколько не меньше, чем Париж, чем Франция. В общем, все это у меня перемешалось, я даже в картинах иногда путаю буквы латинские с русскими, слова и т.д. Это нормально. Какие-то элементы в картинах с русскими сюжетами французские вдруг попадаются – и наоборот. Не то что я это так уж специально делаю, но жизнь так сложилась, что действительно все это во мне перемешалось и все это присутствует одновременно». Вторая версия картины, в отличие от первой, дает возможность это почувствовать. Кроме того, обращает на себя внимание автопортрет художника, помещенный им на этикетку бутылки (чего также не было в первом варианте работы), что подчеркивает значимость произведения для его создателя. В интервью Юрию Коваленко Оскар Рабин пояснял: «Водка на Руси – символ радости и горя, рождения и смерти, праздников и несчастья. Власти обижались, когда я рисовал водку, считая это “антисоветчиной”». Располагая автопортрет на этикетке бутылки водки, художник, признанный классиком русского искусства второй половины ХХ века, обращается к своим многолетним порицателям, эксплицитно выражая ответственность за свой творческий путь, тематику и тональность своих работ.