Читать «Про Бабаку Косточкину» онлайн - страница 3

— Я же непластичная! Вы же на педсовете сказали, — говорит Нинель, а у самой голос трясётся от внутренней борьбы. — У вас нету козлика поменьше?

Так и я теперь, вместо того чтобы решительно жать на пимпочку звонка, отчаянно воюю с собой. И вот он — результат: титаническим усилием воли я таки на неё жму. Вектор Викторович сейчас гордился бы мною.

Дверь открывает папа, и я мысленно торжествую. Мама нам сейчас ни к чему. Разговор у нас будет мужским. Папин подбородок в мыльной пене, и папа похож на портрет Хемингуэя, который висит в спальне для прикрытия пятна на обоях. Папа пристально смотрит сначала на меня, а потом на собаку.

Некоторое время мы молчим. Нам обоим неловко.

— Кто это, сын?

— Я тебе сейчас всё объясню, — говорю. — Она там, во дворе, сидела, на канализационном люке, а я шёл мимо. А у неё глаза такие грустные, и я подумал, что, наверное, ей жить негде. И я ей говорю: «Ты чья?» А она мне…

— Повторяю вопрос: кто это?

Тут я сдаюсь и свожу заготовленную речь к минимуму:

— Собака.

Папа вдруг приходит в изумление:

— Ну нет! Это не собака никакая. Это бабака какая-то! У неё где морда?

Собака отворачивает заросшую морду и пристально рассматривает пол.

— У неё даже приличных ушей нет. А хвост?

— Хвост?

— Где, я у тебя спрашиваю, у неё хвост?

— Не горячись, папа, — говорю. — Она тебе сама сейчас всё объяснит.

Я легонько подталкиваю собаку вперёд:

— Давай, как мы договаривались… Не тушуйся!

— Видите ли, — неуверенно начинает собака картавым басом, — дело в том, что ваш сын зрит в корень. Мне действительно негде жить.

— А мы здесь при чём? — Папа смотрит сурово. Иногда он непоколебим. — И вообще, вы хоть представляете, в какую щекотливую ситуацию нас ставите? Посреди бела дня врываетесь, голосом какого-то Фёдора Шаляпина разговариваете… Это нормально, по-вашему?

— Папа, она росла в семье логопеда. У неё был неправильный прикус, а логопед исправил и научил её разговаривать.

— Всё так, — кивает собака, — всё так.

— Ну… — папа мешкает, не зная, чем ещё крыть. Вообще-то он человек старой закалки и стальных нервов, но непоследователен в поступках и мягкосердечен порой до крайности. — Это дела не меняет. Вы проходите, конечно, сейчас я поставлю чайник. Погреетесь… Пока мама не пришла… Там в холодильнике винегрет остался. Хотите винегрет?

— Премного благодарна, — отвечает собака и идёт на кухню.

— Папа, ты только не волнуйся! Маму я беру на себя, — шепчу я и в порыве нежности хлопаю его по плечу. Мы оба чувствуем единение.

— А где у вас тут можно помыть лапы? — раздаётся из кухни.

— Минуточку! Я вам сейчас чистое полотенце принесу, — спохватывается папа и убегает в ванную.

Нет, как ни крути, а папа у меня выдающийся! Он врач-психиатр. А мама артистка.

Вот так Бабака появилась в нашей квартире. А Нинель в тот раз всё-таки прыгнула через козла — на неё коллектив надавил — и сломала ногу. А монтёр — ничего. Провода починил и слез.

Глава 2

Страшная сила искусства

Нашего дядю Севу хлебом не корми — дай искупаться в лучах славы. Он задирает нос и приставляет к его кончику большой палец.