Читать «Дури еще хватает» онлайн - страница 179

У меня сохранились со времени детства четкие черно-белые воспоминания об интервью, которое Майкл Рамсей, архиепископ Кентерберийский, давал раболепному корреспонденту ночной воскресной программы Би-би-си.

– Ваше преосвященство, знакомые с вами люди считают вас, насколько я знаю, очень мудрым человеком.

– Меня? Меня? Силы небесные. Интересно, правда ли это.

– Ну, возможно, вы могли бы сказать нам, что такое, по-вашему, мудрость?

– Мудрость? Мудрость? Хорошенькое дело. Я думаю, что мудрость – это, пожалуй, способность к преодолению, нет?

Лучшего определения мудрости я с тех пор не слышал. Конечно, мудрость не имеет ничего общего с познаниями или силой интеллекта. Существуют блестящие умы, не способные правильно сесть на унитаз, и совершенно необразованные люди, которые посрамляют всех нас стойкостью и чувством юмора, позволяющим им преодолевать такие трудности существования, какие нам показались бы непереносимыми.

Противоположностью мудрости обычно считают безрассудство – впрочем, в нынешние времена это слово не в ходу. Существуют, разумеется, глупости разных видов. Я зарабатывал на жизнь, изображая дурака на телевидении, на сцене, на радио. Стал чем-то вроде дипломированного дурака во дворцах и в частных жилищах. Я валял дурака с моим телом – в особенности с мозгом и слизистой оболочкой ноздрей, едва не заставив их выбросить белый флаг капитуляции.

Теперь я часто лежу без сна – не по прежней причине, не потому, что моя кровь наполнена пагубным, вкрадчивым, злостно влекущим к себе возбуждающим средством, но потому, что мой разум ходит и ходит кругами, пытаясь понять, как ухитрился я довести себя в молодости до такого состояния. Куда привела бы меня жизнь, если бы я без малого не выбросил ее лучшее время на помойку, прожигая ее, как человек, решивший выяснить, что она способна выдержать?

Я как-то не помню, чтобы подсознание нашептывало мне приказы насчет самоуничтожения, однако, оглядываясь назад на десятилетия, читая впервые за двадцать лет мой дневник, изумленно покачивая головой при виде отчаянного, импульсивного, глупого, тщеславного, высокомерного, нарциссического, опрометчивого бега по дороге к забвению, которую я, похоже, избрал для себя, волей-неволей заключаю, что без желания смерти тут не обошлось.

И чем я могу извинить то, что пустил по ветру избыток выпавшей на мою долю удачи, в которую мне тогда поверить не удавалось, – да я и теперь нахожу ее невероятной? Впрочем, не исключено, что ответ кроется в самом этом вопросе.