Читать «Лахудра» онлайн - страница 26

– Есть, – сказал молодой лейтенант Звенигоров. – Вы, товарищ полковник, когда в последний раз в ресторане были?

– В сорок восьмом, а что? – удивился полковник.

– А то, что сейчас полтинником ни официантов, ни девочек не удивишь. Жидковата наживочка.

– Мы не имеем права разбазаривать государственные средства! – воскликнул полковник. – Вы не представляете себе, что значило мне получить «добро» даже на такой расклад…

– В таком случае нам остается разбазаривать трупы иностранных бизнесменов, – мрачно заключил Хрусталев.

Полковник со вздохом махнул рукой.

16

…О, это призрачное состояние полу-сна, полу-яви, когда все вокруг расплывается, дрожит, как полуденное марево над раскаленными песками пустыни. Но нет, э т о лишь кажется пустыней, на самом же деле обширные барханы – это всего лишь глыбы жирного мужского тела, складки живота, грудей, многослойного подбородка. Все это колышется в сытом дыхании его безмятежного она, и на фоне тела единственно реальным предметом в мире кажется длинная игла шприца, который сжимают худые пальцы (как алмаз сверкает на острие капля яда), и подойдя к жертве своего видения, Мышка с ожесточением, как стилет вонзает шприц в толстое брюхо, и давит его, давит, давит… Но тело, вначале казавшееся могучим, вдруг пружинит, содрогается, расползается как желе, выплескивая наружу трепещущие внутренности…

– Ты что, очумела? – спросила Щипеня, подойдя к ней с лопатой в руках. Все девочки работали в саду, окапывая плодовые деревья. Ты же так все корни подрубишь. Дерево засохнет.

– А… все равно, – вяло махнула рукой Мышка. – Тебе-то что? Жалко их?

– Как, что? – возмутилась Щипеня. – А осенью яблоки кто трескать будет? Не ты, што ли? Или думаешь, в последний раз сюда попадаешь?

– В последний, – упрямо сказала Мышка. – Вот разделаюсь с одним типом и…

– И всё равно сюда попадешь, – заверила ее Щипеня.

– Не попаду. Уж лучше сдохнуть, чем сюда…

– Ну и дура, – равнодушно заметила Щипеня, и вдруг поинтересовалась: – Слушай, а это не ты та самая, которая всю школу заразила?

Мышка помолчала. Потом отрицательно мотнула головой.

– Не-а… не всю. Только пять классов, 8-й «А», 8-й «Б», 9-й «А» и «Б» и 10-й «Б».

Слушая их разговор, вокруг собрались другие девочки.

– А 10-й «А»? – осведомилась длинноногая рябая девочка по кличке Чемпион.

– Так эти на практике были, – объяснила Мышка.

Кто-то из девочек с изумлением присвистнул.

– Ты что, в очередь им давала? – продолжала выспрашивать Чемпион.

– Не-а… – Мышка избегала смотреть на своих товарок, отводила взгляд, но события недавнего прошлого маячили перед глазами и она вдруг быстро и сбивчиво заговорила, выплескивая накопившееся в ней за месяцы угрюмого молчания: – Я не давала, они сами… Они знали, что я порченая, им Володька всё протрепался. Я из спецшколы тогда рванула. Я специально опилки подожгла, чтобы с Жоркой не жить, он всё вопил: на поруки, да на поруки, а эта из комиссии спрашивает: ты ведь это не специально сделала, а я говорю: нет, специально, бычок из кармана цепанула, да как зашаблю при них, а у них шары на лоб! Я думала, в спецухе лучше, чем у Жорки, а там вообще – конец, хуже, чем здесь, в каждом классе своя фараонша, а все у нее как рабы, особенно новенькие… А я как оттуда чухнула, сразу на железку, думала, к бабке махну, а проводник, носастый, один зуб торчит, плати давай, грит, а я грю – здесь семьдесят кэмэ, а он говорит – давай, а тут ревизия идет или как его, контроль, что ли, ну, я испугалась, а он меня потом и «наградил». Это я уже потом в приемнике узнала. Они меня оттуда хотели прямо сюда, а я смоталась… чё – как? Он меня пугал, грит, вот, к воровкам пойдешь, всю жизнь в колонии просидишь и умрешь под забором, а я ему – вы сами, грю, в тюрягу пойдете за то, что нас голыми фотографирывайте, а он: я тя щас замочу, а я – хвать со стола графин с водой и по кумполу ему, а сама в окошко… – девчонки, слушали это с затаенным дыханием, а некоторые от радости даже взвизгнули и захлопали в ладоши. – А домой доползла, думала, к бабульке приволокнусь, а она на рынок с утра свалила, а пацаны меня тут и прихватили. Вшестером. Я грю, вы што, обалдели? Я же щас кричать начну, а они, только пискни, мы всем скажем, что ты у нас деньги украла, тебя, воровку, сразу, не проверяя в тюрьму пасодют, а нам сразу благодарность дадут и в «Пионерской правде» пропечатают. Ну, думаю, давайте, будет вам и благодарность, и «правда». Вот они сейчас и прыгают, сучата…