Читать «Подвиг Севастополя 1942. Готенланд» онлайн - страница 146
Виктор Костевич
– В любом случае подобное не должно сойти богемцам с рук, – насупился железный Берг.
У Грубера имелось чем порадовать майора.
– В протекторате объявлено чрезвычайное положение. Всякий, кто может что-либо сообщить, но не сделает этого, будет расстрелян. Вместе с семьей.
Я содрогнулся. Не только от излагаемых фактов, но и от спокойного тона, которым они излагались. Добрый, славный и умный филолог снова меня изумлял. Хотя давно пора было привыкнуть.
Грубер продолжил:
– Хозяева домов и гостиниц, у которых проживают лица, незарегистрированные в полиции, обязаны сообщить о таковых и направить их на регистрацию. В противном случае те и другие будут казнены.
– Действия вполне разумные, – прокомментировал майор. – Но все это скорее необходимые полицейские мероприятия. Предусмотрены ли акции возмездия? Чтобы чехи содрогнулись. Не одним же русским и полякам отдуваться за строительство новой единой Европы.
– Кое-кого уже расстреливают, – успокоил его зондерфюрер. – Население оповещается о казнях. Как только будут получены относительно достоверные данные об исполнителях и их местонахождении, машина будет запущена на полную мощность.
Старший лейтенант Вегнер взглянул на часы.
– Господин майор, если не возражаете, я отправлюсь в роту. Уже поздно, завтра много работы. Мне еще нужно проверить посты.
За пропавшим во тьме лейтенантом потянулись и прочие офицеры, воспринявшие его уход как сигнал к прекращению трапезы. Берг и врач еще некоторое время поговорили с зондерфюрером о Гейдрихе (мне всё время хотелось сказать «покойном», но это было не так, обергруппенфюрер всего лишь ранен и жизнь его находится вне опасности).
Потом немногословный и жердеобразный старший ефрейтор в очках отвел нас в стоявший неподалеку сборный домик, где стояли железные койки для гостей батальона. Не самые удобные, но, вымотавшись за день, я сразу же уснул. По-прежнему не думая о Гейдрихе.
О Валентине, впрочем, тоже. Нельзя же все время мечтать.
Воспитание чувств
Красноармеец Аверин
Жара не спадала, наоборот… С каждым днем всё яростнее палило солнце, и порою казалось – до вечера не дожить. Чем бы мы ни занимались, с нас градом катился пот. И когда доводилось забраться в прохладный блиндаж, хотелось остаться там навсегда. Облегчение приносила лишь ночь – недолгое, но облегчение. А с утра начиналось опять. «Дураки вы, ребята, – говорил, видя наши мучения, Зильбер. – Чего не хватает? Тепло, сухо. Вот пойдут дожди, начнутся холода, а высушиться будет негде. Не были вы тут зимой, не были».
Иногда краснофлотцы пели песню, мы вместе с ними тоже. На мотив старой песни о кочегаре, но переделанную на новый, севастопольский лад. Были в ней и такие слова:
– Так вот, – сказал однажды Зильбер, – с дождем и ветрами я, конечно, тут свыкся, но шоб я так жил, как мине то было нужно. Так что радуйтесь, хлопчики, пока на вас солнце греет.
