Читать «Подвиг Севастополя 1942. Готенланд» онлайн - страница 135
Виктор Костевич
– Или Чорновил. Или Чорнобик. Или Чорногуз, – предложил Старовольский.
– Это мысль! – поддержал прозаика комбат, решивший окончательно добить прибалтийского уроженца. – Я такых учителив багато бачив. Они даже Одессу «Одэсой» называют.
Но комиссар решил держаться до конца.
– Всё это, товарищи, маленькие недочеты. А если по существу вопроса?
– А если по существу, – сказал Нестеренко с глубоким вздохом, – то жуткая халтура. В Ташкенте и Алма-Ате многие этим кормятся.
– И в Уфе, – подсказал Старовольский, уж не знаю, чем ему не угодила Уфа.
– И в Уфе, – со странным удовольствием повторил Нестеренко. – А могли бы на заводе трудиться, полезную для фронта продукцию выпускать. И шестьсот грамм хлеба получать по рабочей карточке. А то и все восемьсот.
Земскис поперхнулся, но не сдался.
– А я вот, – сказал он со страстью, достойной Долорес Ибаррури, – так и вижу свой Днепропетровск. Как входят в него фашистские танки.
– В Днепропетровске есть городские ворота? – брякнул я. И потеряв окончательно совесть, спросил: – Вообще, в каком у нас городе имеются ворота?
– В Смоленске должны быть, – стал прикидывать Старовольский. – Или в Каменце-Подольском, в крепости. Но туда на танке не въехать. Подъем крутоват.
Земскис начал горячиться.
– Как же вы не понимаете, товарищи? Это поэзия! Это образ!
– Образ чего? – сдвинул брови Нестеренко.
– Городских ворот, – промямлил Земскис. Пассионария испарилась.
Тем временем Бергман опять пролистал брошюрку и, словно забыв про Земскиса, озабоченно хмыкнул:
– Да этот Шварц, я вижу, на все руки мастер. Он не только от имени степных городков сочиняет. Вин ще в нас козак, железнодорожник, москвич и гвардеец. Смотрите: «Великий город» – про Москву, дальше – «Песня гвардейских частей», «Казачий эскадрон», «Боевая железнодорожная». Во, послушайте, что у него железнодорожники распевают: «Строить счастье светлое гады помешали нам». А дальше припев:
И так два раза.
– Изумительная родина моя, – пошел наперекор стихиям Земскис. – Очень красиво.
– Поэт-многостаночник, – почтительно сказал Нестеренко. – Не всякому дано.
Уловив иронию, Земскис встал на защиту профессионализма.
– Если так рассуждать, товарищ Нестеренко, то писатели должны писать только о писателях. Но вы ведь пишете не только о себе?
– Не только.
– И к тому же, это очень важно, – резюмировал военком. – Такие стихи вдохновляют на борьбу с коварным врагом.
Нестеренко спорить не стал.
– Тут вы правы. Если стихи кого-то вдохновят, они имеют право на существование. В конце концов, если звезды зажигаются… Но люди петь такое всё равно не станут. Впрочем, скажу по совести – писатели часто халтурят. Идет война, обстановка меняется, реагировать нужно быстро. Опять же газета должна выходить в свой срок – не всегда найдется время как следует всё обдумать и написать так, как бы того хотелось. Смягчающее обстоятельство. Но от этого халтура литературой, увы, не становится. Еще по одной?