Читать «Африканский дневник» онлайн - страница 103

– «О ты, Сущий, как Гор на земле: мне даешь бытие… возвеличиваешь» – и т. д.

«Скриб» под троном заносит то в списки (ведет протоколы приемов). Прием – прекратился; сегодня поедет в пустыню владыка охотиться: истреблять гордых львов: Аменхотеп их убил сто двадцать; Рамзес Второй – менее: львы в это время уже поредели в Египте; их все истребляли; но вот: ни один фараон не убил еще человекоглавого Сфинкса, который, по уверению очевидцев, водился в далекой пустыне; водился там странный грифон с головой хищной птицы и с телом шакала, водился таинственный тигр со змеиной главой (вы увидите их на рисунке)…

* * *

Что это? Мечты? Быстро образы пронеслись предо мною: предместья, базары, солдаты, толпа, фараон; где то все? И – ни развалин; ни даже намека развалин; над почвой Мемфиса повсюду приподнятый пальмовый лес.

Перебила мечты мои Ася вопросом:

– «Какие тут пальмы: наверное финики?»

– «Нет: то – дум-пальмы»…

Но вспомнил: дум-пальмы находятся ниже – уже в Ассуане; в каирских садах можно встретить дум-пальмы, но лесом они не растут.

– «А пожалуй, что финики».

* * *

Статуи: что за колоссы?

– «Чьи статуи?»

– «Фараона Рамзеса Второго».

Вот первая: розова; ноги ее перешиблены; вся из гранита; глава – перебита; отдельно валяется каменный «пшент», или нет: та корона не «пшент»; знаменуется ею, наверное, верхний Египет; как лик грубоват! Сама мумия фараона Рамзеса Второго в булакском музее, по-моему, сохранилась лучше гранита: он – выветрен.

Рядом – второй известковый колосс, бледносерый, открытый в начале истекшего века; на правом – начертание фараонового имени; некогда был тут храм – Фта; это – центр.

Нет Мемфиса.

Туристы на осликах: верно из Лондона; мы выезжаем в поля; просинели абассии темных феллахов на грани пустыни; убогая деревушка; и то – Саккара.

Саккара

Здесь гробницы IV и V династии; две пирамидные группы; здесь – Пепи Второй, Пепи Первый укрыли тела, под телами немых пирамид; и они – не прельщают.

Пески присосались к глазам, поглощая внимание; мы едем по самому краю пустыни; лишь валики темного ила подъемлются малой защитой зелени от беспредельности смерти; здесь – пышная зелень; там же грифельно-серая зыбь; свою правую ногу занес я над валиком ила, могу зацепить за пшеницу, а левой ногой занес над песком; поражает контраст.

Вспоминаю военную авантюру Камбиза: персидское войско в поход на жителей Куш углубилось туда – в серо-грифельной дали; и вдруг побежало обратно – со страху: страшила пустыня; проводники завели; пятьдесят тысяч персов погибли в пустыне – никто не вернулся.

Мы едем в песках: убежала, присела пышнейшая зелень; налево – песчаный бугор; и направо – песчаный бугор; опять пирамиды, как кажется, северной группы; и пирамида Уны средь них полузасыпанная, принадлежащая к шестой династии; а вон и другая – пятью округленными выступами выпирает из рухляди; на шестьдесят один метр приподнята она; в седловине ведется раскопка.

– «Ха, ха», – загалдел проводник, наклоняясь ко мне.

– «Да, да, да», – отвечаю рассеянно я; а он машет, и люди с раскопок бегут; тут Ася теребит: