Читать «Юная модница на балу у королевы» онлайн - страница 42

Обеденный зал также выглядел довольно странно. Это была огромная комната с блестящими, натертыми воском полами, с темно-красными стенами и золотым потолком с лепниной и искусно выполненной фресковой живописью. Похоже, по версальской традиции члены королевской семьи обедали прилюдно. В дальнем конце комнаты, на обеденном столе, накрытом длинной белой скатертью, стояли два витиеватых канделябра, посеребренные тарелки и блюда с мясными деликатесами. Мария Антуанетта и тучный, непривлекательный Людовик XVI, которых Луиза уже знала, сидели бок о бок в одинаковых креслах и разглядывали зал. Другую сторону стола занимали придворные дамы, сидевшие на полукруглых темно-бордовых бархатных табуретках, отделанных золотыми кистями. Остальная публика стояла сзади, в нескольких шагах от них. Луиза принялась на виду у всего стола смущенно жевать подрумяненный, посыпанный кунжутом рогалик Она не могла себе представить, как можно есть, когда сидишь словно на сцене и все на тебя смотрят. Может быть, поэтому Мария Антуанетта и была такой худенькой. Может быть, ей было неловко есть перед всеми.

Луиза посмотрела на Людовика — тот с жадностью обгладывал куриную ногу, и жир капал у него с подбородка, в то время как дофина (как все ее называли) сидела чинно и время от времени рукой в белой перчатке подносила ко рту ложку бульона. Ее аккуратно сложенная салфетка лежала нетронутой рядом с тарелкой. Людовик же, напротив, остановился лишь для того, чтобы положить в рот вареное яйцо и выпить красного вина из кубка, поданного придворным, причем вино потекло у него по подбородку. Казалось, он даже не замечал, что на него глазели люди, стоявшие в нескольких шагах. Бывали ли у супругов хотя бы краткие минуты уединения? Или такого понятия, как личная жизнь, у них не существовало? Луиза не думала, что президент и первая леди государства были бы в восторге от подобной публичности.

Возле стола стояли несколько дам в разного цвета атласных платьях и неподвижно, словно мраморные статуи, ждали, когда Мария Антуанетта изъявит желание, чтобы кто-нибудь из них подал ей следующую вилку или стакан воды, что она делала редко. Луиза заметила, что супруги за весь обед едва ли словом перекинулись. Они только смотрели прямо перед собой, как манекены в витрине «Блумингдейла» или какого-нибудь модного универмага, в то время как их разглядывала зачарованная публика.

Принцесса де Ламбаль, стоявшая рядом с Луизой, не сводила восторженных глаз с Марии Антуанетты, когда та, как мышонок, откусывала крошечный кусочек молодой зеленой спаржи. Это было уже чересчур. Луизе захотелось выйти на воздух.

— Не занять ли нам наши места? — спросила принцесса, указывая на два свободных стула напротив дофины.

Глядя на широко распахнутые невинные голубые глаза лучшей подруги Марии Антуанетты, Луиза вдруг с ужасом вспомнила, как мисс Моррис, стоя за учительским столом, рассказывала о страшном конце принцессы де Ламбаль, когда ее прекрасную голову пронесли на пике по улицам Парижа. «Но сначала отрубленную голову принцессы де Ламбаль выставили в витрине парикмахерской на всеобщее обозрение, чтобы каждый, и в особенности Мария Антуанетта, знал, что произошло», — возник в памяти монотонный голос учительницы.