Читать «Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9» онлайн - страница 382
Васіль Быкаў
— Эй, Кисель, кинь „бычка“!
Вскоре со стороны соседа летит ветка с зажатым в ее разломе окурком, но она падает, не долетев до окопчика, Левчук тянется за ней рукой. И в этот момент под его руками хлестко щелкает, лицо осыпают песок и хвоя, доносится звук выстрела. Левчук хватается за плечо, по пальцам руки течет кровь. Он раздосадован, но еще больше удивлен и вскакивает.
— Ах вы, сволочи!
Он хватается за пулемет, но первое прикосновение приклада к плечу вызывает в нем боль, и он снова опускается в окоп, где коекак перевязывает себя тряпицей, в которой был завернут хлеб. Потом кричит Киселю:
— Эй, Кисель, я ранен! Ранен я. Передай ротному.
— Здорово? — спрашивает сосед.
— А черт его знает! В плечо.
— Ну, в плечо — ерунда! Отоспишься в санчасти…
— Отоспался! — зло говорит Левчук» (I, арк. 9–10; II, арк. 69; III, арк. 130).
Стар. 222.
…По лесной дороге едут сани, запряженные парой лошадей, по обе стороны стоит зимний сосновый лес, в санях Левчук в тулупе, его двое товарищей-партизан и молоденькая девушка, одетая в новенький полушубочек, шапку, с валенками на ногах. В соломе стоят две упаковки с рацией. Клава неспокойно вертится, оглядывается, восторгаясь лесом, природой, вдруг она видит на дереве белку, сани останавливаются, она бросается за белкой по лесу. Рядом бежит Левчук, он не сводит влюбленных глаз с девушки, у обоих радостно и безмятежно на душе.
Они останавливаются на опушке кустарника, впереди раскинулась картофельная нива, и Левчук не сразу, оглядевшись, сворачивает на нее. Идут вдоль по бороздам, Клава несколько отстает, раненый то и дело сползает с лошади на бок, и они, остановившись, поправляют его, поджидая Клаву. И снова в памяти Левчука всплывает картинка прошлого…
…Группа партизан устраивается на ночлег в деревне, хозяин расстилает на полу солому, они укладываются на ней. Клава располагается на печке, она оживлена, любопытно расспрашивает о всех незнакомых для нее вещах. Потом они тянут из шапки Левчука бумажки с часами ночного караула, Клава вытягивает время с 3 до 5 — самое неудобное время ночи, но поменяться отказывается. И вот Левчук, зайдя ночью в дом, вглядывается в стрелки ходиков на стене — пора будить Клаву, он подходит к печке, минуту смотрит, как радистка сладко спит в тепле, и выходит обратно. На утро она обиженно плачет из-за того, он морщится, чувствуя себя виноватым…
Они на середине картофельного поля и идут, придерживая раненого, который, придя в себя, приподнимает голову» (I, арк. 17–18; II, арк. 77–78; III, арк. 139–140).
Стар. 224.