Читать «Характероанализ. Техника и основные положения для обучающихся и практикующих аналитиков» онлайн - страница 229
Вильгельм Райх
Положение вещей при мазохизме делает несостоятельной гипотезу о первичной потребности в наказании. Если она неправомерна при мазохизме, то едва ли относится и к другим формам болезни. Страдание реально, дано объективно и субъективно нежелательно; самоуничижение – это защитный механизм, обусловленный генитальной угрозой кастрации; самоповреждения представляют собой предупредительные меры в виде более мягкого наказания, предназначенные для защиты от действительно опасного; фантазии о побоях являются последними возможностями достигнуть разрядки без чувства вины. Первоначальная формула: невроз возникает в результате конфликта между требованием сексуального влечения и страхом перед реальной, исходящей от патриархального общества угрозы наказания за сексуальную деятельность, – справедлива. Но она также дает основания для других выводов из теории неврозов. Страдание приходит из общества, и тогда мы имеем полное право спросить: почему общество порождает страдание, кто в этом заинтересован? То, что одна половина психического конфликта, фрустрация, определяется условиями существования нашего общества, логически вытекает из первоначальной формулы Фрейда, что фрустрация исходит от внешнего мира. Но насколько эта формулировка затушевана гипотезой о влечении к смерти, доказывает, например, постановка вопроса у Бенедек: «Если мы признаем дуалистическую теорию влечений только в смысле старой теории влечений, то возникает пробел. Тогда остается без ответа вопрос, почему у человека образовались устройства, противодействующие сексуальному влечению» (там же). Вот насколько гипотеза о влечении к смерти заставляет забыть о том, что «внутренние устройства» человека, противодействующие сексуальному влечению, в качестве моральных сдерживающих моментов репрезентируют запреты общества. Таким образом, мы не ломимся в открытые двери, утверждая, что влечение к смерти биологически объясняет те факты, которые при последовательном продолжении прежней теории вытекают из структуры современного общества. Остается еще доказать, что «непреодолимые деструктивные побуждения», которые не объясняются страданием человека, обусловлены не биологически, а общественно, что именно торможение сексуальности авторитарным воспитанием делает агрессивность непреодолимым требованием, превращая сдержанную сексуальную энергию в деструктивность. А выглядящие как саморазрушение факты нашей культурной жизни оказываются проявлениями не «влечений к самоуничтожению», а вполне реальных деструктивных намерений определенных слоев частновладельческого общества, заинтересованных в подавлении сексуальной жизни.
Примечания
1
