Читать «Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре» онлайн - страница 12

Именно этот кругооборот слова, дела и вещи на уровне отдельно взятого человека создает его социальное, вещественное и информационное тело, на уровне социума – его интегральную культуру. И как социум мы определяем не людскими массами, но измерениями последней, так и каждая отдельная личность – это прежде всего то из единой культуры, что индивидуализировано ею в процессе вхождении в социум. Но если так, то и постижение существа первичной социальной группы не может быть ограничено рамками истории, социологии и, уж конечно, одной этнографии. Необходим более широкий междисциплинарный подход, который бы рассматривал институт семьи в контексте всего того, что созидается творческой деятельность человека. А значит, взгляд философа здесь более чем уместен.

1.3.2. Проблема сознания

Для того чтобы понять скрытые измерения нового уровня жизни, который возникает задолго до появления первых памятников письменности, необходимо прежде всего отрешиться от неявно присутствующей в нашем сознании аксиомы, согласно которой человек современного типа появляется как уже вполне сформировавшийся носитель всех присущих ему сегодня качеств. (Примерно так, как Афина выходит из головы Зевса со всеми атрибутами воительницы, в броне и при оружии.) В действительности биологическое существо, определяемое как Homo sapiens sapiens, – это не более чем полуфабрикат человека; человеком в подлинном смысле этого слова ему еще только предстоит сделаться, и потребуются тысячелетия для того, чтобы наш, все еще полуживотный, предшественник обрел наконец то, что роднит его с современностью.

Поскольку решающим в жизни семьи оказывается не оборот «семени», но кругооборот вещественных, социальных и информационных начал, базовыми вещами, вне которых невозможен анализ рассматриваемого здесь института, оказываются специфические измерения сознания, знаковой коммуникации, социальности. Вкратце отметим те их аспекты, которые имеют непосредственное отношение к затронутой теме.

Сознание. Контекст антропогенезиса заставляет вернуться к свидетельству Малиновского. Дело в том, что животное не в состоянии увидеть связь между соитием и рождением. «Горизонт» контролируемых им событий не простирается в пространстве дальше того, что поддается фиксации органами чувств, во времени – за пределы тех внешних условий, что обставляют содержание здесь и сейчас выполняемого действия. Требуются совершенно иные механизмы психики, которые способны заместить пространственно-временные и причинно-следственные отношения логическими связями, которые сводят их в своеобразную точку. «Самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове». Именно такой точкой и предстает «голова». Поэтому связь между соитием и рождением потомства, другими словами, между событиями, отделенными друг от друга глубокой пространственно-временной пропастью, абсолютно трансцендентна для животной психики. Надо думать, что такое положение вещей наследуется и психикой переходного к человеку существа и преодолевается не только формированием каких-то дополнительных опций его тела, но и радикальным изменением всего уклада его жизни. Впрочем, правильней было бы сказать, что в первую очередь последним.