Читать «Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре» онлайн - страница 11
Евгений Дмитриевич Елизаров
Таким образом, действительное содержание воспроизводства человеческого рода предстает прежде всего как наследование способа формирования и непрерывного жизнеобеспечения всего вещественного и социального микрокосма, в котором растворено его бытие. И уже только затем – как простое деторождение. Отсюда и предмет нашего рассмотрения, семья, – это в первую очередь информационная активность и уже только потом все, что связано с половой сферой.
На первый взгляд, это совершенно необычная формулировка темы, но если мы погрузимся в далекое прошлое человека, то увидим, что детопроизводство вообще не входит в круг его целевых установок. Более того, само появление ребенка в первобытном обществе вообще не связывается ни с половой, ни с поведенческой активностью в целом. Этому препятствует уровень сознания, не позволяющего увидеть причинно-следственную связь событий, разделенных девятимесячной дистанцией от соития до родов. Б. Рассел, ссылаясь на Б. Малиновского, английского этнографа и социолога польского происхождения, пишет: «…у одного из островитян было большое стадо свиней; когда владелец стада кастрировал самцов, он никак не мог понять, почему в стаде не растет поголовье. Островитяне думают, что детей приносят духи, что дети имплантированы духами в матерей». То же, со ссылкой на Кенкеля, пишет Н. Смелзер: «Жители Тробриандских островов вступали в контакт с иностранцами, и им известна “болтовня миссионеров”, утверждавших, что зачатие происходит в результате полового сношения и мужчина играет важную роль в продолжении рода. Они считают эту “теорию” совершенно бессмысленной и приводят вполне убедительные, но не всегда логически обоснованные доводы, доказывающие ее полную нелепость».
Таким образом, регулируемая преемственность поколений самым непосредственным образом связана с информационными процессами (которые, кстати, не сводятся к деятельности сознания, нам еще предстоит увидеть это) уже по той причине, что нуждается в специфической способности преодолевать пространственно-временную дистанцию хотя бы между зачатием и рождением. Но и информационный аспект межполовой и межпоколенной коммуникации (а именно она составляет самую сердцевину воспроизводства) не сводится к традиционному пониманию как обмену «словами».
У человека самое существо семейного строительства раскрывается в воспроизводстве духа и образа жизни рода. Лишь на поверхности явлений оно обнаруживает себя как наследование занятия, ремесла, на котором специализируются сменяющие друг друга поколения. Но уместно напомнить, что поверхностный взгляд не раскрывает всей истины, ибо в конечном счете речь идет о более фундаментальном начале – едином кругообороте живой и неодушевленной материи.
Словом, сквозящая во времени семья (род) держится вовсе не передачей того, что в древних текстах именовалось емким понятием «семени». Нерасторжимая связь ее духа, ее дела, ее социального окружения, наконец, того вещного мира, в котором все это принимает осязаемые формы, прослеживается на всей истории и ее собственного воссоздания, и развития социума, и всеобщей эволюции природы. Непрерывный процесс взаимопревращения друг в друга таких, казалось бы, отвлеченных, но в действительности на протяжении всей истории формирующих самую суть нашего бытия материй, как
