Читать «Воздаяние» онлайн - страница 28

Альбино заприметил Франческо Фантони, тот на мощном миланском жеребце мелькал то среди дам у подвод, то среди молодых людей, и где бы он ни появлялся, звенел смех или раздавались крики возмущения. За спиной у него была сегодня гитара, упакованная в удивительной работы кожаный чехол: фигурные швы выворачивались наружу, там, где гриф переходил в корпус, проступало тиснение с изображением дракона. Понаблюдав за ним несколько минут, Альбино отметил, что Франческо лукавил, когда говорил, что девицы считают его имя непристойным. На самом деле девицы на него очень даже поглядывали, и даже дочь мессира Палески, красотка Лаура, смеясь, кинула в него цветком, правда, обозвав шалопутом. Среди мужчин же почитателей Франческо подлинно не было, а из разговоров Альбино понял, что иные ненавидели его за оказываемое ему женщинами предпочтение, другие считали вертопрахом, фитюлькой и неженкой, третьи — трусливым ничтожеством, заискивающим у богатеев.

Последнее точно проступало. По приезде в Ашано Франческо крутился среди самых именитых граждан, явно заискивал перед Петруччи, Палески и Марескотти, а особо — перед советником Петруччи Антонио да Венафро, стремился развеселить и рассмешить. Венафро, бледный благообразный человек с бесовски умными глазами, серьёзно заметил Франческо, что с его дарованиями он мог бы продвинуться и преуспеть на более почетном поприще, чем пение шутовских куплетов.

— Что? — изумился Фантони, и брови его взлетели на середину лба. — С дарованиями и вдруг продвинуться? Вы смеетесь, мессир Венафро? Людей с дарованиями принято попросту вешать, чтобы они своей одаренностью не выявляли ничтожество остальных…

— Вы считаете меня бездарем, раз я ещё не повешен? — с улыбкой осведомился мессир Венафро.

— Отнюдь нет, мессир Антонио, просто вы настолько умны, что у вас хватает ума скрывать свой ум, но подобным свойством наделены не все одаренные, — с мягкой льстивостью проронил Франческо.

— Вам-то что мешает делом заняться, Фантони? Как вы с вашим умом допускаете, чтобы у вас была столь дурная репутация?

— Всему виной несчастливая звезда, озарившая мрачным светом час моего рождения, мессир Венафро, мне просто не везет, — кокетливо пояснил Франческо. Он легкой рукой расстегнул крепления на чехле гитары и, вынув инструмент, ударил по струнам.

 Когда молчу, твердят — «тупица»,  Заговорю — я «пустозвон»,  А коль случится отличиться  Объявят тут же наглецом.  Коль независим — я «нахален»,  Почтителен — я «лизоблюд»  Заспоришь, назовут мужланом,  Уступишь — трусом назовут.  Коль в старом платье я — хохочут,  А если в новом — град острот,  Моя оплошность — лыко в строку,  Мои достоинства не в счёт…

Мессир Венафро покачал головой, но было заметно, что кривляющийся гаер ему, в общем-то, по душе. Марескотти тоже поглядывал на Франческо вполне дружелюбно. Однако этого нельзя было сказать о людях его охраны — Паоло Сильвестри, рослом молодом человеке с чуть раскосыми глазами, и Карло Донати, невысоком, тяжелого сложения юноше с короткой бычьей шеей и круглым лицом, в выражении которого тоже проступало что-то бычье, упрямое и твердолобое. Оба даже не скрывали своей ненависти к Фантони.