Читать «Братья с тобой» онлайн - страница 160
Елена Павловна Серебровская
Развязка приближается. Союзники наступают с запада. Домик фрау Хельги — уже почти на линии фронта. Пока все они живы, — и она и дети. Но что ожидает их завтра?
И вот на рассвете солнечного весеннего дня в крепко запертую дверь желтого коттеджа раздается неистовый стук. Под окном — американские джипы, с которых соскакивают веселые, рослые, подвыпившие американские парни.
Фрау Хельга в страхе заперлась в комнате на втором этаже.
— Не открывай! — кричит она Клаве. — Они нас убьют! Они знают, чей это дом!
В дверь колотят, — сейчас ее запросто выломают. Они уже потрудились в соседнем доме, — оттуда слышны были женские крики, плач.
Но ведь это — союзники, они вместе с нами бьют фашистов! Нет, Клава откроет.
— Не стучите, союзники! Сейчас я открою. Я русская.
За дверями чуть стихло. Щелкнули два замка. Дверь распахнулась.
Клава стоит на пороге:
— Здравствуйте, союзники! Хау ду ю ду! Я русская, советская!
Плечистый белобрысый сержант расплывается в улыбке, делает к ней шаг:
— Ай эм амернкен! Русский — союзник! Гитлер капут! Рашн вумен, ю донт би эфрейд.
Он долго трясет ей руку. Он догадывается, что девушка — служанка. Он ей искренне рад.
А в это время солдаты и молоденький офицер уже обежали комнаты первого этажа, уже поднялись наверх.
Раздается отчаянный крик. Это кричит фрау Хельга.
Клава вместе с сержантом взлетает наверх. В спальне возня. Американцы, что-то крича и смеясь, шарят руками по груди фрау Хельги, подталкивают ее к постели.
— Нельзя! Слушай, скажи им нельзя! — кричит Клава сержанту. — Она тоже русская!
Сержант сомневается. Но фрау Хельга услышала, она хватается за соломинку:
— Я русска! Союзник! Русска!
Чтоб тебе! Не удалось немножко повеселиться, — русский дом! Эта, наверно, из эмигрантов. Сержант что-то настойчиво говорит своему офицеру, солдатам, показывая на Клаву. Видно, объясняет, что если б красотка постарше была немкой, девушка не пощадила бы ее.
Потные, распаленные, раскрасневшиеся парни, сплевывая на ходу, спускаются вниз. Клава хватает из стеклянной горки хрустальный графин с вином и наливает сержанту, который идет последним:
— Союзник! О кей! Гуд!
Парень выпивает вино одним залпом, становится перед Клавою по стойке «смирно» и отдает ей честь:
— Союзник! Гуд рашн герл! Френд!
Ушли. По комнате летают какие-то бумажки, в воздухе — запах сигарет, мужского пота и спирта.
— Клава, спасибо! Ты меня спасла! — Растрепанная, в порванном халате, фрау падает на колени перед своей прислугой и плачет.
— Спасла, — отвечает Клава спокойно. — И вы мне жизнь спасли, теперь квиты. Мы, русские, не только зло помним, мы помним и добро… Ладно плакать, пошли к детям: ребятишки перепугались небось.
И еще несколько дней, и еще. Капитуляция! Победа! Пляшут и пируют победители — советские солдаты и офицеры, а с ними — советские люди, попавшие сюда не по доброй воле, а с ними — союзники, англичане, американцы, а с ними — те немцы, для которых это тоже победа. Честные немцы, те, кто родину свою по-настоящему любит.
Всё уже Клава узнала: и где советская комендатура, и что́ и как. Она собирает свои вещички, кладет их в фанерный баульчик, — ей дал его один наш солдат.