Читать «Братья с тобой» онлайн - страница 107

После обеда Маша уложила детей в шалаше отдыхать, отошла со свекровью в сторону и рассказала.

Екатерина Митрофановна молчала. Она была удручена, обижена. Да, это не мама! Мама бы поняла.

— Вы его усыновили, а я, значит, должна «увнучить», — сказала свекровь, еле сдерживая возмущение. — Вам что́, нас целые дни дома нет. С детьми приходится мне возиться. А у меня ведь сердце не железное. Вы бы обо мне подумали, Маша.

— Я и не собираюсь вешать его вам на шею.

— А как же еще? Что же вы делать будете?

— В детдоме разрешили не забирать его хоть до дня отъезда в Ленинград. Но я прошу вас не отталкивать этого мальчика, принять его в сердце ваше. От этого многое зависит. Я должна приучить девочек к мысли о брате. Когда их познакомить — я еще не знаю, обдумаю. Но нельзя, чтобы девочки усомнились… Он сам ко мне кинулся, сам «узнал» меня. Это ж ребенок…

Маша уговаривала долго. Екатерина Митрофановна сдалась, обещала ей не перечить, а где возможно — помочь.

День прошел. В Чули приезжали грузовые машины, две или три. С какой-то из них надо было возвращаться домой. Но все машины уезжали рано, забрав сушеные и свежие персики. Дел было еще много, — надо же в конце концов помочь свекрови хоть раз в месяц! Маша перестирала белье, вымыла детей, заготовила топлива, сварила обед, сходила за свежими овощами в дальнюю часть совхоза, к рабочим-огородникам.

Устала очень, ноги от беготни по камням гудели. Прилегла на бережку отдохнуть. Машины уже все уехали.

«Ничего, придут еще», — думала Маша. Но больше их не пришло. А вечер всё ближе, скоро начнет темнеть.

Воскресенье. Кроме Маши в Чули приезжало несколько человек. Уехали почти все. Один остался — лысый дяденька в нижней рубашке с длинными рукавами, в брюках на подтяжках, и в тапочках. Он заведовал складами на конфетной фабрике — той самой, где изготовлялся «крокет».

Когда решили идти вместе, Маша простилась с детьми, надела на спину рюкзак. Пошли. По дороге их нагнала какая-то девушка из совхозных. Прощаться прибежала с попутчиком Маши. Обняла, ластилась, что-то шептала. Она была выше его ростом. Молодая, хорошенькая, а он — лысый. И выражение лица противное какое-то, брезгливое, словно он в каждом человеке подлеца видит.

Что ж, попутчиков не выбирают. Дошла бы и сама до фирюзинской дороги, подумаешь. По раз уж идет кто-то рядом — пускам идет.

Обычно словоохотливая. Маша всю дорогу молчала.

Вот и лошадь. От нее остались только крупные кости. Пир тут был знатный, звери всё подобрали.

Путников нагнала легковая машина. Маша подняла руку, но машина даже не остановилась, — была переполнена. Километр спустя они обогнали ее, — машина сломалась, стояла, шофёр что-то чинил.

— Вам не страшно вечером в горах? — спросил Машу попутчик, прерывая молчание.

— А чего же бояться?

Маша скользнула взглядом по окружавшим склонам. Горы темнели, хотя небо было еще светлым. Солнце зашло уже, и на востоке поднялась большая луна, похожая на старинную персидскую монету. Маша набегалась за день и теперь еле плелась. Подгоняла ее уверенность в том, что на развилке дорог они непременно остановят какую-нибудь машину и часа через два будут в Ашхабаде.