Читать «Михаил Орлов» онлайн - страница 215

3-е) Что не только не разделяю образа мыслей Сочинителя, но был и есть противником оного всегда и везде и во всяком случае…»

Сравните эти строки с тем, что писал Орлов раньше! Словно бы совершенно разные люди…

Можно сказать, что царская милость сгубила «без вины прощённого» генерала. Принуждённый безвылазно жить в своём имении, то есть в ссылке, он был рад каждой монаршей подачке, каждая встреча становилась счастливым событием — но, к сожалению, таким редким, потому как дозволить её мог всего лишь один человек во всей империи — император Николай I!

Александр Христофорович Бенкендорф писал:

«Милостивый Государь, Михаил Фёдорович!

Государь Император Высочайше соизволяет на свидание Вашего Превосходительства с братцем Вашим и на отправление Ваше по сему предмету в то место, которое Графом Алексеем Фёдоровичем для сего свидания назначено будет.

Извещая о сём Вас, Милостивый Государь, честь имею быть с совершенным почтением Вашего Превосходительства покорнейший слуга

А. Бенкендорф.

9 Генваря 1828».

Как всё любезно! И кажется, что этот хрупкий от времени лист бумаги до сих пор сохранил тончайший аромат дорогих парижских духов…

Но всё же «режим содержания» постепенно смягчается. Орлову разрешают съездить в Москву, к генералу Раевскому; потом — пожить в Полтаве у его сына…

16 сентября 1829 года семью Раевских постигла очередная утрата… Первой стала отправка в вечную ссылку в Сибирь Сергея Волконского в июле 1826 года; второй — отъезд Марии Николаевны вслед за мужем в декабре того же 26-го; через год ушёл в вечность оставленный на попечение деда маленький Николенька Волконский… И вот теперь скончался сам Николай Николаевич.

«Верный друг, нежный отец, истинный сын отечества и православной нашей церкви, он сохранил до последнего своего дыхания отличительную черту своего сердца, способность любить, и умирающею рукою успел ещё благословить неутешное своё семейство. Он скончался на 59-м году своей жизни, не оставив на сём свете ни одного человека, который бы имел право восстать против его памяти. Похвала великая для каждого, но ещё большая для людей, облечённых силою и властью…» — писал Орлов в «Некрологии генерала от кавалерии Н.Н. Раевского», которая была издана отдельной брошюрой и разослана подписчикам «Русского инвалида», а также перепечатана в «Санкт-Петербургских ведомостях». И в том, и в другом случае — без указания автора…

Наконец, после пяти лет ссылки, ему разрешили вернуться в родной город.

«Милостивый Государь,

Михаила Фёдорович!

Его Величество Государь Император изволил Высочайше изъявить соизволение на переезд Вашего Превосходительства в Москву, по докладу Графа Алексея Фёдоровича, который, уведомив Вас о сём, сообщил Вам также относящуюся лично к Вам Высочайшую волю, которую я с своей стороны зная Вас, Милостивый Государь, с столь давнего времени, считаю излишним повторять.

Объявив Высочайшую волю о дозволении Вашему Превосходительству жить в Москве Г-ну Московскому Военному Генераль Губернатору, равно как и Калужскому Гражданскому Губернатору, мне остаётся только покорнейше просить Вас, Милостивый Государь, по прибытии Вашем в Москву возобновить Ваше знакомство с Генерал-Майором Корпуса Жандармов, Графом Апраксиным и в случае когда Вам надобно будет сообщать правительству какие-либо сведения, доставлять оные ему, графу Петру Ивановичу Апраксину, для предоставления мне.