Читать «За семью печатями» онлайн - страница 120

Марубар Роштан принял в 134 году неизвестное (цифра испорчена) количество хумов вина. Марубар Вахуман (это имя в иранских языках означало Благомысленный) шесть лет спустя получил один хум вина из виноградника, КШШИ называемого (гласные и здесь пропущены), да шесть хумов из местности, ХТПК называемой. Видимо, хумы были не просто сосудами для перевозки, а еще и мерой емкости: в них исчислялся налог. Но тогда возникает вопрос: какова была их вместимость?

Могут ли на это ответить документы? Может быть, да, может быть, нет; найденные в 1948—1949 годах остраконы об этом молчали. Значит, бессильны были сказать что-либо и лингвисты. А археолог? Это дело другое. Он находит в старой земле Нисы самые различные сосуды; хумов для вина здесь множество: в иные входит двести с лишком литров жидкости, есть вдвое меньшие, есть всякие. Археолог тщательно измеряет их, сравнивает, вычисляет. Если хумы очень велики, что-то слишком высоким получается налог, — до пяти тонн вина с виноградника. Реальна ли такая цифра? Чтобы ответить на этот вопрос, надо дознаться, каким было виноградарство в этих местах при Аршакидах. И археолог идет за ответом к ботаникам и плодоводам, изучает виноград, который растет возле Нисы сегодня, и постепенно сам становится глубоким знатоком этой отрасли сельского хозяйства.

А историк? Больше чем кому-либо, ему важно уменье читать между строк. Перед ним восемь коротких квитанций; он должен суметь извлечь из них все, что только можно. И он это делает.

Сказано только одно слово «марубар», и этот марубар-счетовод назвал себя Михридатом или Вахуманом, а наука может сделать из этого далеко идущие выводы. То, что в Парфии были и такие чиновники, указывает на сложный и разветвленный аппарат. Марубары носили парфянские имена — это доказательство того, что чиновничество было местным и пополнялось самими парфянами, а не чужеземцами. Марубары были грамотны, а писали они хотя и арамейскими знаками, но по-парфянски. Пользуясь, где удобно, арамейскими словами взамен своих, они свободно употребляли, когда хотели, и сложенные из арамейских знаков чисто парфянские слова. Такая надобность возникала постоянно: жизнь то и дело наталкивала их на понятия, которых не знал и знать не мог язык чужого, далекого народа. Вот слово «абашбар» — податной, подлежащий обложению, — это характерное слово для иранских народов. Вот термин «наврашт» — он обозначает молодое вино. О чем он свидетельствует? О том, что виноделие в Парфии было развитым, стояло на крепких ногах и уже давно не нуждалось ни в иностранной терминологии, ни в чужеземном руководстве.