Читать «Записки палеонтолога. По следам предков» онлайн - страница 80

Географ-мерзлотовед С. В. Томирдиаро представлял себе дело (в беседе) иначе: «В конце ледниковой эпохи раскрутило Ледовитый бассейн, начались циклоны, и снежная буря засыпала стадо мамонтов». Звери де прижимались друг к другу, собирались в кучу, мамонтята залезали под маток, потом «трупы были засыпаны валиками грунта, выжатого ледяными клиньями».

В печатных работах Савелий Владимирович высказывал, впрочем, более обоснованные представления о том, что мамонты погибали от коренной перестройки ландшафтов в теплую послеледниковую эпоху. Холодная, но кормная тундростепь, присыпавшаяся лессовой пылью, превращалась из-за наступления влажного климата с пасмурными погодами в замшелую и заозеренную тундру, которая уже не могла кормить этих зверей. С такой трактовкой нельзя не согласиться.

Разгадку «мамонтовых могил» и Берелехского «кладбища» мне следовало все же искать самому в современном ландшафте тундры, лесотундры и тайги — в районах вечномерзлых грунтов. Если мамонты действительно гибли от размораживания и «заозеривания» тундростепи, то в первую очередь надо было проверить гипотезу увязания зверей в страшных сибирских «няшах» — оттаявших участках болот.

Подтянув голенища высоких резиновых сапогов, я залезал в потоки жидкого грунта, расплавленного июльским солнцем на склонах едом, заходил на заиленные берега полустоячих протоков и берегов озер, в устья ручьев, притоков Индигирки, и под обрывы подмываемых ею лессовых толщ — туда, где вытаивали массивные жилы льда. Ничего страшного обнаружить не удалось. Ноги, правда, уходили местами на 40—50 см в вязкий ил, но затем подошва всегда находила прочную мерзлую опору. При наличии палки обычно удавалось выбраться из ила без посторонней помощи и моральных потрясений. Было неоднократно замечено, что через такие же илистые участки без особого труда проходили и проходят северные олени и даже лоси. Пересекая на наших глазах заиленный берег Берелеха и реку, лосиха с лосенком чувствовала себя вполне уверенно.

Иначе дело обстояло в некоторых озерах. Под стоячей толщей воды в них образуется так называемый талик — расплавленная толща ила в полувзвешенном состоянии. Жердь в три-четыре метра легко уходит в него у берега, не встречая опоры. Спускаться в такие озера я просто не решался, так как вода в 7—8° С не манила для купанья. В Чокурдахе нам рассказывали, что однажды вездеход геологической партии неожиданно провалился и затонул, пересекая узкий перешеек — дефиле — между двумя озерами. Оказалось, что вода, подмыв мерзлый грунт с двух сторон, оставила на поверхности только коварную перемычку. Не погибали ли иногда так же и мамонты?!

Наконец, в августе 1972 г. с Володей Храбрым и Ирой Кузьминой я добрался на самолете из Тикси до побережья пролива Лаптева под классические береговые обрывы Ойагосского яра, описанные еще в прошлом столетии доктором Бунге и бароном Толем. Стена величественных вертикальных обрывов лессовидных суглинков, высотой в 40—50 м, тянется здесь на две сотни километров к востоку от мыса Святой Нос. При нагонных и отгонных ветрах, приливах и отливах море то подмывает эту стену, то отступает на несколько сот метров, обнажая плоское илистое дно. И тогда видно, что на дне местами торчат то стержни рогов бизона, то череп овцебыка, то бивень мамонта.