Читать «Записки репортера» онлайн - страница 247

Так она целый год вращала частями тела, и это было загадочно: ведь Барби все это делала молча. В 68-м кукла впервые заговорила – это, вы помните, вообще был революционный год…

Не пройдет ли мода на стройность?

Какая участь уготована Барби на ближайшее время? Может, они потерпят поражение и уступят свои позиции какому-то новому образу? Ведь в моду входят пышные дамские формы; входят-входят, и давно уже, да все никак не войдут. Возможно, вернется старушка Бекассин – древняя французская кукла, ей уже около 100 лет. Этой кукле в музее посвящена отдельная экспозиция. Там было уделено немалое внимание роли Бекассин в воспитании подрастающего (впрочем, давно подросшего и угасшего, отчасти затерянного в богадельнях) поколения… Есть и более древняя кандидатка, ей уж за сто, – это пухленькая красавица по имени Брю. Обратите внимание, она в парике из натурального мохера…

Но и это еще не все. Если покопаться в музейных запасниках здесь, на Rue Beaubourg, всласть начихаться там от пыли веков, побыть слоном в посудной лавке – среди миниатюр этого лилипутского, тряпичного мира, – сколько странного, уродливого и яркого попадется вам на глаза, какой загадочной покажется вам таинственная связь между нашей действительностью и кукольной…

Тут странно все. Я писал эти строчки под мелькание картинок в телевизоре, и там вдруг Виктор Степаныч Черномырдин принялся брататься с преступным элементом – куклой, которая была на него убедительной карикатурой. (Архивные кадры из тех времен, когда Черномырдин был большим начальником.) Кукла та молчала, она робела (несмотря на явное сходство с Карабасом-Барабасом), ей так далеко до музейной бесстрастности, покой ей еще только снится…

Армянский коньяк: вкус, знакомый с детства

Накал экзотики в Армении необычайно высок. Особенно для близкой страны, куда можно долететь за три часа безо всякой визы. За пару дней, за длинный уик-энд можно замечательно обернуться, походить по безмятежному ночному Еревану, заглянуть в какой-то из древних монастырей, посидеть в пафосном ресторане, какие любят там открывать эмигранты, напробоваться местных коньяков, которые теперь признаны даже французами (!). Сейчас глобализация, вокруг целый космос напитков, – но ведь есть же история. Я прекрасно помню ту интонацию 70-х: «Какой-какой коньяк? О, армянский!»

И вот сегодня, когда выбор настолько широк, что я бы сузил (это слегка перефразируя Достоевского), на новом витке спирали мы вернулись к тому самому армянскому коньяку…