Читать «Чужая луна» онлайн - страница 290

Игорь Яковлевич Болгарин

Почти сутки они отсыпались.

Тихо, ровно и убаюкивающее работали мощные корабельные двигатели. Пережив нестерпимую жару и крутые штормы Индийского океана, «Темрюк» теперь наслаждался легкой черноморской зыбью и прохладным ветерком. Где-то за кормой осталось веселое лето, а сюда, к Черному морю, незаметно подступала скучная осень.

На корабле, во всех его коридорах и в кубриках пахло терпким цейлонским чаем, к которому примешивался сладкий аромат турецкого табака. Этими товарами были забиты все трюмы. Часть чая успешно продали в Турции, а на вырученные деньги купили табак. Новая Россия училась выгодно торговать.

В пути капитан «Темрюка» получил еще одну радиограмму. Ему предлагали сменить курс и прежде зайти в Севастополь, чтобы оставить там пассажиров.

На следующий день все шестеро стояли возле капитанского мостика и напряженно всматривались вдаль.

Белая гряда возникла внезапно. Поначалу она казалась просто пенистым гребнем дальней волны. Но потом над этой белой кипенью возникли зубцы каких-то строений, высокие шпили церквей и соборов.

— Севастополь! — указал вдаль капитан.

И если раньше мысли о том, что ждет их там, на советском берегу были тревожными, но расплывчатыми, неконкретными, то сейчас каждый из них почувствовал близкое наступление той минуты, когда надо будет отчитаться за все.

Кольцов, вглядываясь вдаль, с беспокойством думал о том, будут ли его встречать, и если будут, то кто. Не ровен час, на берегу возникнет Розалия Землячка, и тогда все может произойти совсем не так, как он рассчитывал. Придется задерживать своих пассажиров в трюмах, а самому мчаться в Особый отдел ВЧК «Черно-Азовморей» к Беляеву и просить у него помощи.

Мильковский, Мезерницкий и Гильбиз были относительно спокойны. Они поверили Слащёву и надеялись, что если уж ему ничего не угрожает, то им — тем более. Но определенный страх заползал и в их смятенные души.

Слащёв тоже уговаривал себя быть спокойным. Он верил Кольцову. И все же чем ближе был берег, тем чаще его посещало одно холодное предчувствие: советская пропаганда сделала много для того, чтобы он прослыл здесь убийцей, кровавым палачом и генералом-вешателем. Стоит крикнуть лишь кому-то одному: «Вот он, генерал-вешатель!», и в следующую минуту его будут бить, топтать, уничтожать. Такие картинки ему не однажды приходилось видеть прежде.

Корабль подходил все ближе к хорошо знакомой Слащёву Графской пристани. Уже стали различимы лица людей. Он вглядывался в них. Бедно одетые женщины, закутанные в толстые платки. Мужчины в картузах, шапках, папахах. Вон один, в лихо заломленной набок папахе, смотрит на корабль. Слащёву показалось, что они даже встретились взглядами.

«Не ты ли первым крикнешь: “Бей палача!”», — подумал Слащёв. Нет, взгляд его направлен куда-то выше. Куда он смотрит?

Слащёв тоже поднял глаза. Над его головой трепетало на легком ветру красное полотнище. И он понял: встречали не их. Встречали корабль, пришедший в порт после долгих странствий. Так было всегда в портовых городах: все население сбегалось в порт, чтобы посмотреть на вернувшихся домой моряков. Кто знает, может быть, это был первый советский корабль, вернувшийся после долгой войны с мирным грузом в мирный порт?