Читать «Искусство» онлайн - страница 6

Старик закрыл глаза, потянул носом терпкий запах прошлого, улыбнулся. Если бы настоящее было хоть чуточку длиннее, тогда бы, быть может, сейчас ему не приходилось коротать дни в одиночестве. Он бы и дальше наслаждался улыбкой Мерел ван дер Хост, теплом ее взгляда и трепетом души. И неважно, что со временем тело ее состарилось, кожа стала дряблой и покрылась бесконечной сетью морщин. Неважно, ибо спустя годы совместной жизни, спустя множество ночей, проведенных в объятиях друг друга, уделяя бесконечные часы Искусству, он научился видеть больше, чувствовать глубже. Благодаря этому, он стал заложником не женского тела, как часто происходит с мужчинами, а женской души. Человеческому телу свойственно с годами терять красоту, увядать, как листьям на деревьях с приходом осени. Он знал это не только потому, что видел, как вянет некогда божественное тело Мерел ван дер Хост. Он и сам старел. Видел, что старость оставляет след не только на волосах. Но вот человеческая душа, особенно женская ее половинка, наоборот, только расцветает, благоухает из года в год волшебными красками изящности и чувствительности. Он знал это, ибо не только видел, но и чувствовал.

Старик настолько увяз в водовороте собственных мыслей, что не заметил, как танцевальная площадка опустела. Свет, который и так был в помещении редким гостем, окончательно померк, испуганной газелью устремился к сцене, в эти минуты превращавшуюся в маленькую сверхновую. Лишь тусклый свет светильников на стенах не давал остальным частям помещения погрузиться в кромешную тьму. Музыка стихла, точно взяла передышку. Тихий шелест разговоров то и дело тревожил нарождавшуюся тишину, пока не угас, стоило музыке вернуться.

Старик провел ладонью по гладкой деревянной поверхности столешницы с таким трепетом в сердце, словно это было женское тело, никак не желал прощаться с посетившими его в который раз воспоминаниями, такими теплыми, такими… болезненными. Прошлое не знает пощады, ненасытное, всегда голодное, в любой миг готовое отобрать у настоящего и те крохи, что у него имеются. Никак не желает мириться с человеческими желаниями, такими хрупкими, такими кратковременными.

Восторженные крики и свист заставили старика вспомнить о настоящем. Оторвал взгляд от пола и устремил его к сцене. Под музыку в стиле рэп на сцене танцевал стриптизер. Это был юноша среднего роста, с неплохой фигурой, короткой стрижкой и миловидными чертами лица. Оранжевая рубашка с коротким рукавом лежала на сцене, рядом валялись брюки. Очки от солнца скрывали глаза парня от публики. Кожаные перчатки и стринги – единственное, что осталось из одежды на стриптизере. За первым стриптизером последовал второй, с другим номером. За вторым третий. Ковбой, мафиози, полицейский, ловелас. Один образ сменялся другим. Старик смотрел на сцену, приподняв бровь и поджав губы. Происходившее на сцене его не трогало, и не потому, что его больше привлекали женские тела. Не было в выступлениях стриптизеров того, что могло зацепить изощренную стариковскую душу. Пластика танцоров большей частью была очень даже хорошей. Мускулистые тела могли заставить биться быстрее не одно женское сердце. Кто-то из стриптизеров даже пытался показать страсть, но все эти танцы в целом выглядели не более чем желание побыстрее отработать номер и удалиться со сцены. Была игра, но не было чувств. Жалкая пародия на то, что способно зажечь огонь желания в груди зрителя. Хотя многим зрителям выступления стриптизеров нравились, о чем говорили периодические выкрикивания и посвистывания. Кто бы мог подумать, но, глядя на стриптизеров, старик ощущал к ним не что иное как жалость. Для обычного зрителя, мужчины или женщины, их выступления могли быть встречены даже овациями, но для старика, умевшего видеть то, что сокрыто от взглядов других, выступления стриптизеров навевали скуку. Для него в них не было ни грамма искренности. Ребята умели танцевать и, стоило признать, неплохо это делали, но стоило признать и то, что они не умели чувствовать, не были способны разжечь огонь не то что в чужих сердцах, но и в своем собственном.