Читать «Исповедь сыроеда» онлайн - страница 9

Произошел со мной еще один забавный случай. Ремонтировал я здесь одному врачу на пенсии машину и рассказал ему о своем питании и об образе жизни, он был крайне удивлен видеть вегетарианца, да еще сыроеда, занимающегося атлетикой и явно не похожего на дистрофика, и он как раз был возле своей машины, когда я ему менял одну деталь, и мощная пружина, сорвавшись, просто рванула мне палец, руки все были в мазуте, этот пожилой человек засуетился, начал доставать аптечку, я его остановил и продолжил работу. Когда он приехал ко мне, то еще больше удивился, не обнаружив практически и следа на том пальце, где была рана. Помню, он мне сказал — ну все, я ваш ученик. Конечно, в его годы это бесполезно, наверно, все, на что его хватило, это не покушать пару раз жаренного мяса, а сварить овощей, и все.

«Братья Карамазовы»

Примерно в это время мне случайно попался роман ДОСТОЕВСКОГО «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ». Это роман, наверно, повлиял на мое сознание самым сильным образом, как ни одна книга на меня до этого не действовала. Так вот я поразился, как автор точно описывает сыромоноеда, монаха ФЕРАПОНТА, ведь, наверно, ни у одного попнатуропата такого не встретишь, вот не удержусь и процитирую кое-что из этого романа: «Что всего более поразило бедного монашка, так это то, что отец Ферапонт, при несомненном великом постничестве его, и будучи в столь преклонных летах, был еще на вид старик сильный, высокий, державший себя прямо, несогбенно, с лицом свежим, хоть и худым, но здоровым. Несомненно тоже сохранилась в нем еще и значительная сила. Сложения же был атлетического. Несмотря на столь великие лета его, был он даже и не вполне сед, с весьма еще густыми, прежде совсем черными волосами на голове и бороде. Глаза его были серые, большие, светящиеся, но чрезвычайно вылупившиеся, что даже поражало. Говорил с сильным ударением на о. Одет же был в рыжеватый длинный армяк, грубого арестантского по прежнему именованию сукна и подпоясан толстою веревкой. Шея и грудь обнажены. Толстейшего холста, почти совсем почерневшая рубаха, по месяцам не снимавшаяся, выглядывала из-под армяка. Говорили, что носит он на себе под армяком тридцатифунтовые вериги. Обут же был в старые почти развалившиеся башмаки на босу ногу». ЭТОГО ПРИДУМАТЬ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО, ДОСТОЕВСКИЙ ПРОСТО ОПИСАЛ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОГО, НАВЕРНО, ВИДЕЛ САМ, уж сильно точно описан настоящий сыроед, ведь Писатель, будучи сам блюдоманом, мог легко допусить ошибку, а ведь здесь безукоризненное описание! Ведь с этого монаха такая мощь перла, что он даже себе груз на тело вешал! И он действительно был свободен (внешне и внутренне) и не скрывал своего пренебрежения к остальным монахам как к слабым людям, потакающим своим низменным желаниям и еще проповедующих ХРИСТА. Вот еще слова, которые просто ТАКОЙ СЫРОМОНОЕДЧЕСКИЙ СМЫСЛ ИМЕЮТ: «Но что сие сравнительно с вами, великий отче, — ободрившись прибавил монашек, — ибо и круглый год, даже и во святую пасху, лишь хлебом с водою питаетесь, и что у нас хлеба на два дня, то у вас на всю седьмицу идет. Воистину дивно таковое великое воздержание ваше.