Читать «Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 2» онлайн - страница 692

471

По тихим долгим зимним вечерам, без стрельбы, без ракет, в землянках певали песни, зубоскалили, подсмехались над кем.

Но в эти дни такое настигло, что ни песен не стало, ни смеха. А лежали батарейцы по землянкам – и разомлевали. В размыслении.

У них как бы нара была земляная, не срытая земля, длиннотою – с сапогами самому долгому, Благодарёву, а по ширине – на семерых. И так лежали они рядом на соломке, от жердяной стенки до жердяной, – головами все в глубину, ногами – сюда, к слазу. Когда потеплей – разувались, когда похолодней – сапог не стягивая, а то валенок. А всего простору было у них – вокруг печки валенки уложить да дрова. И под оконцем – столик манёхонький, кому когда письмо написать или хлеб разложить, да чайник лужёный стоял, – а обедали на коленях.

Дух стоял жилой, как в избе. А кто смолил цыгарку, то, по уговору, – к печурке ссунувшись и принагнувшись, чтоб утягивало.

Любимое солдатское дело – чай кирпичный потягивать, но и с тем отхлебались засветло. Гасника попусту не жгли, чтобы воздуха не портить, да и керосин бережа, а лежали себе на нарах, хоть и не дремля, да в печурку подкидывали, от неё огонь перебегливый. Сейчас-то – малый совсем, дотухало. Тепло.

Ещё вчера они день целый перетаптывались, домекивали: как же это царь так сразу и сплоховал.

И как без него устроится?

– А ведь невредный был у нас царь, робята.

И как с мальчонкой-наследником, неужто вовсе обойдут? И так доводили:

– Кто-ндь да будет вместо, как это без царя?

– А вот каков новый бу-удет!…

Вечерами, вчера да и сегодня, – как легли в землянке навзничь – так будто их возом сена опрокинуло и накрыло. Опрокинуло, а не придавило: ворох-то весь живой, разбережливый, разборный, если руки приложить, приложить.

Разбирали.

Больше – про себя каждый: у всякого, ить, своя избушка, своя семьюшка, и как это всё у нас – другому не передашь.

Почему и похоже на сенный воз: оглушило да не раздавило. И потянуло – запахом родным, луговым.

Жаль-то жаль без царя, но и раздумались батарейцы: а ведь это, браты, так просто не обойдётся, не. Ежели царя не стало никакого – то кто ж будет войну теперича направлять? Выходит – никто? А она сама идти не может.

Так не иначе – будет замирение?

Уже вчера к вечеру они стали это смекать, а сегодня всё боле их разбирало. Вот и сейчас, лежали в тёплой тьме, привычными боками на бугроватом ложе, да на спину опять, да – перед собой во темь, свои картины угадывая. А от времени к времени кто и выскажи:

– Не, браты, так не пройде. Знать, замиренье будет.

Правда, толковали днём офицеры ещё новый опять приказ Николай Николаича – мол, всё для пользы войны.

Да так оно так – а Николай Николаич не царь, великий князь всего лишь. И как ему скажут – так будет, не он располагает.

И Накапкин нетерпёжный, от молодой жены оторватый, сам-то ещё мальчик розовый, как просит у старших:

– Мужички, а ведь будет замиренье?

И не сразу, через молк, Завихляев ему отпустит как из бочки бородяной:

– Бу-у-дя. Теперь – будя.