Читать «Последние дни Российской империи. Том 3» онлайн - страница 263

В зале была мёртвая тишина. Перед глазами гостей плыл туман. Сознание отказывалось воспринимать то, что происходило. Труп с провалившимся чёрным ртом, большими выкатившимися глазами и белым лбом, на который спутанные упали волосы, чёрная лужа крови, блестевшая под огнями электрических лампочек, и над трупом в сладострастных объятиях извивались два тела, и стоны Беби сливались с тяжёлым дыханием Коржикова. Мими Гранилина сидела в кресле с закрытыми глазами, она была в обмороке. Красноармейцы глядели на Коржикова с тупою жадностью зверя и часто облизывали сухие, потрескавшиеся губы.

Полежаев обернулся к роялю и заиграл печальный мотив. Заглушая стоны страсти, он запел вполголоса:

Господу Богу помолимся, Древнюю быль возвестим, Так в Соловках нам рассказывал Инок святой Никодим. Жило двенадцать разбойников, Жил Кудеяр атаман… Много разбойники пролили, Крови честных христиан.

Коржиков встал. Сконфуженная Беби с красным лицом торопливо одевалась. Голубь потирал потные руки и не знал, что сказать.

— Да, — проговорил он, наконец, хриплым голосом, — видали мы виды! Коржиков посмотрел на него с мрачною злобою.

— Молчать! — загремел он. — Полицейская подошва!..

— Товарищи, нам надо уходить, — сказал Рахматов. — Товарищ комиссар не в себе.

Коржиков не удерживал. Полежаев продолжал петь, ни на кого не обращая внимания. Его слушал один Осетров. Он стоял над роялем, и по красивому тупому лицу его пробегали какие-то тени. Полежаев кончил играть и встал из-за рояля. Осетров пошёл к выходу. В зале кроме Полежаева и Коржикова не было никого.

— Товарищ, я попрошу вас остаться, — сказал Коржиков. Полежаев посмотрел на Коржикова, как на пустое место, и тихо сказал:

— В законе сказано: «и лучшего из гоев убей!». А это, — он показал глазами на труп красноармейца, — разве лучший?.. Эх вы!..

— Вы знаете… — растерянно воскликнул Коржиков. — Вы знаете… Значит… вы тоже… посвящённый…

Полежаев встал из-за рояля.

— Товарищ! — воскликнул Коржиков, — поедемте в чрезвычайку.

— Когда-нибудь в другой раз, товарищ, — холодно сказал Полежаев. — Сегодня что-то не хочется. Нет настроения.

IV

Полежаев занимал три комнаты в роскошном особняке. Он сумел их обставить с привычным комфортом. Вернувшись домой, он ощупью, при свете луны, нащупал дверь своей спальни и прошёл в неё. У него был вестовой красноармеец, но он не будил его. Раздеваться пришлось в темноте — электричество ему полагалось только зимою на два часа. Раздевшись, он лёг на хорошую мягкую постель и почувствовал, как он весь дрожит мелкою дрожью.