Читать «Читалка» онлайн - страница 38
Поль Фурнель
— Я не разбираюсь в винах. На вкус приятное. И очень красное. Ударяет в голову. У меня сейчас потрясающее чувство, что происходит что-то важное. Все как-то меняется… Я рада.
— Все, беги. Я страшно хочу есть, и мне пора. Адель ждет.
— А я сегодня ужинаю с Мод, с
— О, так вы уже подружки?
— Не знаю.
— Она симпатичная?
— Не знаю.
Она быстро исчезает, напоследок обернувшись и с порога помахав мне рукой. Я допиваю свой бокал за ее здоровье. Затем перевожу взгляд на папку для официальных документов, которая лежит на столе уже полдня, и меня вдруг охватывает ничем не объяснимое предчувствие, что в ней — приказ о моем увольнении. Я медленно протягиваю руку, задерживаю дыхание — как будто это может что-то изменить — и осторожно, как игрок в покер, открывающий карты, приподымаю картонный уголок и настороженно вглядываюсь внутрь, пытаясь догадаться… В папке — письма с отказами, которые Сабина принесла мне на подпись. «Спасибо, что обратились к нам…», «Ваша рукопись интересна, но…», «Будем рады ознакомиться с вашими текстами в будущем…» Я старательно расписываюсь под собственной фамилией. Испытываю ли я облегчение?
— Адель, я проголодался.
— Передача вот-вот закончится. Ты ее слушаешь?
— Вполуха. Как там твой Бушю?
— Восхитителен. Как всегда. Во времена Пиво он имел бы бешеный успех.
— Будь добра, избавь меня от упоминания своих бывших возлюбленных.
— Боюсь, не смогу. Что бы ты хотел на ужин? Дома шаром покати.
— Акулу или корову, главное, поскорей. Ты не очень устала?
— Как только закончится передача, сразу пойду в туалет — прекрасное место для размышлений, где меня осенит блистательная идея, — и потом тебе перезвоню. Пока будешь собирать портфель, я подкрашусь: освежу помаду, подрисую глазки и смажу руки кремом.
{18}
Я решил провести выходные без чтения. Читалка осталась одиноко лежать посередине письменного стола, и я не взял с собой ни одной рукописи. Мне захотелось дать отдых глазам и немного помечтать. Список первых проектов «Лесной опушки» я тоже оставил на работе. Сегодня я — никто. Выгуливаю самого себя по тропинкам, как собаку на поводке. Иногда я натягиваю поводок, ускоряя шаг или спрямляя путь. Деревня до ужаса похожа на деревню — листва на деревьях, трава на лугах, корова под яблоней, истинно деревенская тишина, лишь изредка нарушаемая вялым шевелением жизни на фермах, и скука, плотным зеленым ковром устлавшая землю. Я иду размеренным шагом, слегка сгибая ноги в коленях, — в городе я не позволяю себе подобной походки из боязни слишком напомнить окружающим Граучо Маркса. Я пообещал себе дойти до ручья в глубине долины, серебристо поблескивающего в зарослях травы, но чувствую, что на исполнение этого обета мне не хватит мужества. Слишком велико искушение повернуть на тропу, проложенную через поля, и вернуться в деревню, в лоно цивилизации.
На мне чуть помятая шляпа, найденная на крюке в гараже. Мне очень хочется с кем-нибудь встретиться, чтобы почтительно ее приподнять, но вокруг ни души. Впрочем, я с трудом представляю себе, кого сюда может занести в этот час. Пара-тройка далеко отстоящих друг от друга усадеб служат мне подтверждением, что я на верном пути и приближаюсь к обитаемым местам. В окрестностях по-прежнему безлюдно, но я догадываюсь, какие безмолвные драмы разыгрываются внутри домов, населенных деревенскими буржуа, и какие мориаковские страсти там кипят.