Читать «Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 4» онлайн - страница 176

— Говорят, что маршала Блюхера Берия застрелил у себя в кабинете во время допроса, когда Блюхер бросил в него чернильницу, — проговорил Борис. — Стрелять в допрашиваемых у тогдашних руководителей считалось шиком. Что ты добавишь, Дима?

— В Москву вернулась Шура Слуцкая, вдова бывшего начальника ИНО, — сказал я. — Вернулись из заключения и многие чекисты. Выяснилось, что Слуцкого задушили подушками в его служебном кабинете: это был ловкий прием, поскольку Абрам был тучным человеком и страдал астмой. А начальник моего сектора Феликс Гурский якобы сам выбросился из окна десятого этажа. В лагере мне рассказывали, что героя Гражданской войны комдива Звездича на допросе забили насмерть сапогами. Нет, однообразия в технике убийства тогда не было.

Слово взял Степан.

— Известный в те годы Сёмушкин жил с женой на одной лестничной площадке с Орджоникидзе. К Серго явились три человека в штатском, их случайно впустил Сёмушкин. Через десять минут трое вышли от Серго и позвали Сёмушкина: «Посмотрите и засвидетельствуйте: товарищ Нарком покончил собой!»

И действительно, Серго лежал на диване мёртвый, около его правой руки был пистолет. Сёмушкина расстреляли, жену сослали… Теперь она вернулась.

Степан стукнул ладонью о стол.

— Однако же хватит новых примеров, товарищи. То, о чём мы сейчас говорили, называется сталинщиной, то есть способом Сталина бороться за власть. Этот период кончился с его смертью. Кстати, что нового ты слышал о ней, Дима?

— Я слышал рассказ одного из членов комиссии, поднимавших тело Джугашвили на даче после мозгового удара. Он рассказал следующее: Сталин построил себе под Москвой двухэтажную длинную саклю, в которой комнаты переходили одна в другую, и хозяин с одного места мог видеть всё, поскольку двери приходились одна против другой. На втором этаже находились комнаты на случай приезда Светланы с детьми и Василия. Там стоял рояль, и Жданов, единственный посторонний человек, допускавшийся туда, не раз играл там для развлечения семьи.

Сотрудники, приезжавшие из Москвы с докладами, входили только в домик около въездной вахты — туда приходил к ним сам Сталин, там же находилось и караульное помещение. Всё место вокруг сакли до высокого забора занимали розы — сентиментальный палач очень их любил и выписывал из разных стран всевозможные сорта.

Окна комнат нижнего этажа с наступлением темноты прикрывались толстыми ставнями, болты которых пропускались внутрь дома и брались хозяином на вкладыш: ночью трусливый повелитель был наглухо запёрт от людей.

Стены всех комнат были голые, чистые, комнаты пустые, за исключением стола, стульев и дивана, и все они были похожи одна на другую. Только в одной комнате висела на стене китайская картина — дар единомышленника и почитателя, Мао Дзэдуна, да платяной шкаф. В шкафу висело старое платье и бельё, которое страдающий манией преследования палач получал от сына: бельё было заношено до дыр, особенно кальсоны в шагу, где моча уже не выстирывалась. Вась-кины валенки папа носил тоже до дыр. Стирал он одежду сам, потому что опасался пропитывания ядом при ее стирке.