Читать «Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 4» онлайн - страница 160

Английский паспорт выдал мне сам министр иностранных дел сэр Джон Саймон: он видел меня раз и мельком, но этого было достаточно, чтобы такой многоопытный старик, как сэр Джон, безошибочно признал во мне человека своего круга: именно таким образом разведчик как бы сдает экзамен на зрелость.

Да что там сэр Джон! Я сдал поистине невероятный экзамен! Только послушайте: в середине тридцатых годов в Берлине гитлеровцы напали на мой след. Подчиненные мне товарищи были из осторожности убраны за границу, а я отправился на обед к супруге высокопоставленного чиновника, с которым был связан (его тогда в городе не было). Зная, что на обед настойчиво напросился штурмбанфюрер гестапо, я шел, думая, что, вероятно, иду на последний званый обед в жизни. За столом гитлеровец говорит: «Граф, нам известно, что в окружении хозяина этого дома работает чей-то разведчик! — я замер: конец!! — Поэтому обращаюсь с просьбой — помогите найти и уничтожить его!»

Черт побери, в Берлине три с половиной миллиона жителей, и, чтобы найти меня, наши враги обратились за помощью ко мне! Жизнь иногда бывает красочнее дешевых романов!

— Потрясающе! И чем же дело кончилось?

— Изо всех сил стараясь держаться спокойнее, я обещал обдумать дело и на следующий день сообщить любопытные подробности, встал и тут же по телефону заказал на следующий день к обеду отдельный столик в лучшем ресторане Берлина. А рано утром, с первым самолетом, улетел в Париж.

А вот о покупке паспорта для роли убийцы из Сингапура стоит рассказать поподробнее — это фильмовой сюжет!

Перед войной в Европе существовал порт на правах вольного города, в котором консульский корпус играл роль дипломатического корпуса и во главе его стоял дуайен. Им в это время был величественный джентльмен, во внешности которого осанка и каждая мелочь — от монокля в глазу до белых гетр на туфлях — подчеркивала принадлежность к неприступному и строгому миру безупречного консерватизма. К нему меня направили потому, что нашей разведке стало известно, что его превосходительство генеральный консул Греции — жулик и крупный агент международной банды торговцев наркотиками и что он связан с женевским комитетом по борьбе с торговлей наркотиками при Лиге Наций, ибо добрая половина членов комитета принадлежала к этой же банде. Звали этого грека Генри Габерт, он — еврей из Одессы, и пугаться его величественного вида не нужно.

Габерт занимал большой барский особняк в старом саду. Ливрейный лакей почтительно впустил меня в дом, доложил и раздвинул дверь. В углу обширного кабинета за огромным деловым столом сидел мужчина, как будто бы сошедший с карикатур Кукрыниксов. Он величественно кивнул мне и принялся что-то писать. Я сел на кончик стула. Дуайен заговорил по-английски:

— Что угодно?