Читать «Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 4» онлайн - страница 134

Большая и разнообразная галерея людей (а автор записок — блестящий портретист!), каждый из которых раскрывается перед читателем “в острой ситуации”, показана с живой искренностью, правдивостью и мастерством, каждый беглый портрет поражает точностью и свежестью красок.

Язык персонажей настолько характерен, что в этом смысле автора можно сравнить с немногими нашими писателями. Читателя поражает и специфичность темы: вряд ли в русской литературе можно найти такие картины жизни уголовного мира. Для автора-человека жизнь среди уголовников явилась, конечно, несчастьем, а для автора-писателя — счастьем; он наблюдал дно жизни не со стороны, а потому что сам был отдан на растерзание уголовникам.

К счастью для читателей, он не только уцелел физически, но и нашёл в себе внутренние силы рассказать другим о своём жизненном опыте. То, что автор видел и перенёс, мрачная страница русской жизни, но его записки совсем не мрачны, они делают честь тому, кто, столько пережив тяжёлого, мог сохранить в себе бодрый оптимизм, веру в людей и любовь к родине».

Я мог бы собрать пузатый том таких отзывов, наподобие книги отзывов при входе в помещение большой и интересной выставки. Но это вряд ли нужно, и я заканчиваю свой намеренно краткий перечень последним отзывом, письмом и стихами.

Авторам, мужу и жене, за тридцать лет, он — научный редактор, историк, писатель и поэт, член КПСС, она — научный редактор-лингвист, беспартийная. Это тип молодых наших интеллигентов, для которых, собственно говоря, я и пишу свои записки.

«Дорогие друзья!

Я прочёл последнюю книгу, данную мне Д.А. и посвящённую А.М. И поскольку эта книга о Вас обоих, я адресую своё письмо Вашей дружной коллегии. Я не могу относиться к этой рукописи как рецензент, ибо это исповедь, а исповедь не нуждается в чьих бы то ни было мнениях.

Теперь о впечатлении в целом. Если бы можно было выразить его в одном слове, то это слово — потрясение. Я не знаю, прав ли был с медицинской точки зрения Ломброзо, но лишь прочитав эту книгу, я по-настоящему понял, убедившись на Вашем жизненном примере, гениальную суровость слов Гёте: “Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт на бой”. Эта книга наименее литературная в том смысле, что она менее всего, как мне кажется, осложнена приёмами писательского мастерства, а это, помимо всего прочего, есть одно из свидетельств большого таланта.

Но довольно о литературе. Мне по-человечески трудно было читать эти страницы и ещё труднее оторваться от них. Это как на большом пожаре — и жутко при виде стихии, пожирающей всё, и в то же время притягивающе волшебно, и

мучительно больно от сознания никчемности твоего сострадания, раз ты не можешь ничем помочь и уберечь людей от этой большой беды.

Как это ни странно на первый взгляд, эта книга не порождает уныния. Напротив, в ней такой бешеный заряд жизненной силы! И ясная мудрость: человек могуч и прекрасен, и богатство жизни лишь в нём самом.

От души поздравляю и благодарю».

К письму приложено следующее стихотворение.