Читать «Жемчужина в короне» онлайн - страница 8

Разумеется, таких объективных, самокритичных англичан было меньшинство. Многие, даже понимая неизбежность приближающейся независимости Индии, цеплялись за ускользающую власть, пытались обосновать свое пребывание в стране. Наиболее яркая фигура из числа таких англичан, замечательно выписанная Скоттом, — бригадный генерал Рид, старый вояка киплинговского толка, «простой солдат, неискушенный в политике», для которого Индия — «краеугольный камень империи». Хотя даже он понимает, что независимость Индии неизбежна, он, во-первых, полагает, что она должна быть отсрочена «в интересах свободного мира в целом», а во-вторых, само обретение Индией независимости мыслится Ридом как дар со стороны Британии, «знак нашего терпения, доброй воли и исторических замыслов».

Впрочем, в порыве откровенности Рид признает, что такому человеку, как он, «независимость Индии сулила одни убытки и никаких выгод».

Вводя в ткань повествования отрывки из «неопубликованных воспоминаний» Рида, Пол Скотт замечательно использует прием «саморазоблачения» героя. Надо отметить, однако, что Скотт никогда — даже в случае, когда персонаж ему явно антипатичен, не впадает в карикатурность, и если герой все же обретает под его пером черты символа, то лишь в результате «сгущения» характерного, сугубо реалистического.

Как точно подмечает Уайт, Рид был из тех англичан, для которых индийцы «приемлемы разве что как слуги, или солдаты, или деталь пейзажа». То же можно сказать и об английском друге Кумара, Колине Линдзи, с которым Кумар некоторое время поддерживает переписку. Линдзи черпает свои представления об Индии из книг «про охоту на кабанов», а приехав в страну вместе со своим полком, продолжает считать настоящей Индией «клуб, офицерское собрание, бунгало, английские цветы в палисаднике, чистеньких слуг в белом». Индия Кумара, т. е. подлинная, страдающая, нищая Индия, его ужасает и отвращает. Такое отношение понятно английской колонии Майапура. А вот поступок Уайта, приведшего в английский клуб трех индийцев, высокопоставленных индийцев, ее шокирует: он нарушил одно из основных табу.

Что уж говорить о Дафне Мэннерс, которая «только и знала, что нарушать правила»: ей игра в «превосходство белых» казалась просто смешной! Осмелиться «нарушить правила» до того, чтобы открыто встречаться с Кумаром, а после жуткой истории в Бибигхаре мужественно ждать рождения ребенка, — этого колония не прощает Дафне, она становится «этой девицей» и подвергается откровенному остракизму.

Образ Дафны Мэннерс — большая удача Скотта-художника. Это цельный, сильный характер, раскрывающийся читателю прежде всего в дневнике Дафны; он составляет основу последней части романа и ставит все на свои места в этом болезненном и сложном переплетении стольких человеческих судеб, отразившем взаимоотношения двух наций.

Глубоко поэтичный, лиричный дневник Дафны, из которого мы узнаем о недолгом мучительном счастье ее любви к Кумару, одновременно и в высшей степени трагический документ: именно из него нам становится известно, что в действительности произошло в Бибигхарском саду и почему Дафна, опасаясь за судьбу возлюбленного, связала его обетом молчания — не ведая, что ему выпадет на долю.