Читать «Честь снайпера» онлайн

Стивен Хантер

Честь снайпера

Посвящается Кэти Лайли, открывшей меня дважды: в 1981-м как кинокритика, в 2013-м — как украинского партизана.

«Я пришёл за тобой сквозь время, Сара.»

Риз (Майкл Бьен), «Терминатор» 1984 г.

Пролог

Восточный фронт

1942 год

Приятный ноябрьский день в Сталинграде: 14 градусов ниже нуля, двенадцать футов снега и практически начавшийся буран, обещающий вскоре принести ещё двенадцать футов, а назавтра должно было похолодать.

Перекрёсток Таувинской и Самаркандской улиц возле бензиновых цистерн недалеко от фабрики «Баррикады» был пуст: не было ни пешеходов, ни движущегося транспорта. Там и здесь из-под белого снега, устилавшего улицы, торчали руки и ноги — как обутые, так и разутые, в перчатках и без, а кое-где торчали и головы. Мёртвая собака, мёртвая старуха… надо всем этим низко нависало угрожающе серое небо. В нескольких милях отсюда, над северным пригородом Спартаковска в небо поднимались столбы дыма, отмечая места яростных схваток. Разбитый «Ханомаг» Sd.Kfz 251 в морозно-сером камуфляже лежал на боку — единственная видимая гусеница была разорвана, а катки разлетелись по всей улице. Его экипаж либо скрылся, либо пошёл на корм бродячим собакам и крысам. Чуть дальше ржавел Т-34 без башни — ещё с тёплых месяцев.

Здания по обеим сторонам каждой из улиц были низведены уничтожением до запутанного лабиринта из раскрошенного кирпича, перекрученной стали, почерневших стен и уничтоженных транспортных средств. В этом лабиринте небольшие группы людей охотились друг за другом, и то там, то здесь попадали в засаду, вспыхивавшую винтовочным огнём или извергавшуюся пулемётной очередью, а то и взрывом русской или немецкой гранат. Иногда в воздухе взрёвывал самолёт — штурмовик или «Штука», словно хищник, высматривавший себе добычу.

Но прямо сейчас перекрёсток был спокоен. Его засыпало хлопьями снега, подхватываемыми кружащимся ветром, покрывающими кровавые пятна, человеческие внутренности, кучи дерьма, заглушавшими крики людей, которым оторвало ноги или яйца — весь паноптикум тотальной, отчаянной войны практически врукопашную, затягиваемый усиливающимся морозом.

Однако, одному человеку было вполне тепло и комфортно. Он занимал позицию лёжа, расположившись в месте, которое раньше было квартирой 32 в доме 27 по Самаркандской улице — типовом здании для советских рабочих, которому теперь недоставало стен и крыши. Он лежал на животе на трёх одеялах и был накрыт тремя одеялами. Всё его лицо было покрыто слоем цинковой мази для защиты от обморожения, а на руках было по две пары перчаток. Белый капюшон покрывал голову, нос и рот замотаны шарфом, так что оставались видны только глаза за тёмными снежными очками. Каждые полчаса к нему пробирался, проскальзывая вверх по лестнице, рядовой, подкладывавший под одеяла бутылку с горячей водой, добываемой в котелке, кипевшем двумя пролётами ниже.

Лежавшего человека звали Гюнтер Рамке — фельдфебель, сержант, 3-й батальон второго полка 44-й пехотной дивизии XI корпуса Шестой армии Паулюса, противостоявшей 13-й стрелковой гвардейской дивизии 62-й армии Жукова в тяжёлых боях в ходе операции «Уран», гремевших неподалёку. Жуков отчаянно пытался окружить Паулюса, тем самым предзнаменовав последующее уничтожение как его, так и трёхсот тысяч его коллег.