Читать «Быть Сергеем Довлатовым. Трагедия веселого человека» онлайн - страница 272

Здорово я его подзавел ссылкой на нашу письменную историю.

– Если бы филистимляне были такими писучими, как евреи, и всё бы записывали, Самсон и Далила поменялись бы местами: он – злодей, она – героиня.

– Как так? – дивлюсь я.

– Главное преступление Самсона – когда он обрушивает на себя и филистимлян их храм, – талдычит свое Стас. – Массовое убийство невинных людей да еще по политико-расовым причинам – это и есть самый что ни на есть терроризм шахидского толка. Первый в истории человечества. Шахид и есть – вот кто такой твой Самсон! Что бы ни базарили потом твои евреи, объявляя его своим героем.

– Ты прав, все упирается в то, кто пишет истории, а тем самым и Историю, – может быть, слишком гордо заявляю я. – Копирайт принадлежит не героям или антигероям, а storyteller у, рассказчику, писателю, автору. Филистимляне не оставили нам в письменной форме отчет о подвиге своей Далилы, погубившей изверга рода человеческого Самсона. По-арамейски, Шимшон.

Впервые я обгоняю его в библиоведении.

– Какое это имеет значение?

– А такое! Что как бы потом Шимшона-Самсона ни подъе**вали критики-ревизионисты вроде тебя, он навсегда останется мировым героем. История принадлежит тем, кто ее пишет. То есть победителям. Твой антисемитизм – это зависть к победителям.

– Вы победили, – признает Стас. – Но что хорошего? История, которую вы сочинили и всучили человечеству, – фальшак. А какой ценой вы победили? Стоила ли победа тех жертв, которые вы ради нее принесли? Не лучше ли было исчезнуть с лица земли, как шумеры, аккадцы, критяне, этруски, греки, римляне? Что за упрямство, ни один народ на такое не пошел, все перемешались с другими и рассеялись по белу свету. Одни вы непотопляемые.

– Так и мы рассеялись.

– Но вы и в диаспоре сохранили свое тайное единство.

– Не преувеличивай. Большинству евреев еврейство по фигу, не говоря о смешанных браках, а в Америке их большинство.

– А Израиль?

– Что Израиль? Никакого бы не было Израиля, если бы не Гитлер.

– Почему палестинцы должны страдать из-за Гитлера? Есть точка зрения, что холокост, который я, заметь, не отрицаю, – массовое самоубийство евреев.

– Ну, да. Жан-Люк Годар. Я люблю его ранние фильмы – «На последнем дыхании», «Жить своей жизнью», «Презрение», видел их еще на тайных просмотрах в России.

– Признаю, крайняк. Тем более Годар подводит под эту мазохистскую теорию меркантильную базу: евреи шли в газовые камеры, чтобы привлечь к себе внимание и, пожертвовав собой, способствовать созданию Израиля. Я с этим не согласен.

– Еще бы! Спасибо и на том.

Встаю и кланяюсь Стасу в пояс.

– Перестань поясничать, – говорит он, делая ударение на «о». – У меня еще парочка аргументов на эту всегда горячую тему.

– Всего?

– Откуда такая ровная цифирь: шесть миллионов? Кто считал? Сами евреи, которые погибли в концлагерях? И сообщили с того света?

– Вообрази, мир был бы сейчас совсем другим, если бы эти шесть миллионов не были уничтожены.

– Мир был бы совсем другим, – повторяет Стас и, сделав в уме скорые подсчеты: – Евреев было бы в разы больше. Не на шесть, а на пятьдесят миллионов. Сколько теперь в мире евреев?