Читать «Особые приметы» онлайн - страница 124

— Я вас сразу и не признал, — сказал Таранто. — Бороду отрастили?

— Отпустил.

— Если бы не сеньорита с вами, я б подумал, вы — немец. — Таранто смущенно улыбнулся. — Мы дома вас часто вспоминаем, жена все говорит: видно, он про нас забыл.

— Друзей не забывают, — ответил Антонио.

— Мне говорили, что видели вас в селении, но я не поверил… Если Антонио здесь, подумал я, он обязательно придет повидаться…

— Ну, а ты как?

— У бедняка всегда одно. Работа да нужда, нужда да работа. За этим делом и не заметим, как помрем.

Мужчины, управившись с сетями, окружили их и стали расспрашивать, как Альваро и что с фильмом. Насколько Антонио понял, они знали, что он в ссылке: Хромой, ласково хлопнув его по спине, внимательно оглядел и заверил, что с ним еще хорошо обошлись.

— Кто?

— Ваши задушевные друзья.

— Я бы этого не сказал.

— Отдых за государственный счет — вам ли жаловаться. Уверен, многие бы позавидовали.

— Я бы предпочел ходить с вами в море, — ответил Антонио.

— Море! — удивился Хромой. — Да мы не знаем, какого оно цвета, это море. Чтобы увидеть его, надо приехать сюда туристом.

Разговор был все тот же, и те же голоса, и те же слова, те же горькие сетования на жизнь, прожитую без пользы и без надежды, — даже если их час когда-нибудь настанет, кто воскресит мертвых? Потом, возвращаясь в Калабардину, рыбаки отпускали шутки по адресу Пузатого — единственного среди них толстяка — и подтрунивали над Андалузцем, который был не в духе и, сидя на носу моторки, жевал хлеб, не замечая никого вокруг.

— Грустит — жене его черед пришел. Она в эти дни его знать не хочет.

— Точно. Моя свояченица подслушала вчера их разговор.

— Когда жене не до него, он ухлестывает за каждой юбкой.

— Уж лучше за юбкой, чем за штанами.

— Поосторожней на поворотах. — Хоселес показал на Долорес.

— Заткнись и не приставай!

Когда они добрались до Калабардины, были уже сумерки. Селение вышло встречать их. Дети, старики, женщины и просто зеваки, столпившись у пристани, с явным разочарованием следили за приготовлениями к разгрузке. «Всего ничего, — сказал капитан. — Только сорок арроб».

Антонио хотел было сразу же вернуться в селение, но Таранто настоял, и им пришлось пойти к нему. Без маскарадного убранства солнечных лучей ужасающая нищета юга представала во всей жестокости, и когда, уже сидя в доме, они снова завели разговор, Антонио охватила тоска — неясное, но мучительное ощущение, будто он забыл нечто крайне важное, будто совершил какую-то непоправимую и страшную ошибку. Стемнело, в домах стали зажигаться первые коптилки; на берегу словно тени скользили рыбаки. Двое жандармов с фонарями обходили побережье. Долорес казалась удрученной не меньше Антонио, и, когда они стали прощаться с семейством Таранто, Антонио неловко вынул из кармана ассигнацию, и Таранто, должно быть сознавая, что его час никогда не придет, взял бумажку. Прощаясь за руку, они на мгновение отважились посмотреть друг другу в глаза, и Антонио почувствовал, как оба они покраснели.