Читать «Франко» онлайн - страница 63

Франко в тюрьме очень плохо себя чувствовал и физически и морально. Жене он жаловался: «По ночам у меня страшно болит голова, я постоянно ощущаю в мозгу какую-то тяжесть, словно там у меня камень. При этом тоска меня терзает ужасная…»

Страшные дни этого тюремного заключения породили один из самых потрясающих поэтических циклов Ивана Франко — его «Тюремные сонеты».

10 сентября в тюрьме Франко писал:

Се дом печали, плача, воздыханья, Гнездо болезни, горести и муки! Сюда вошедший, стисни зубы, руки, Останови и мысли и желанья!

Снова грязные, смрадные камеры и всего несколько минут прогулки. Снова «параша» и тюремная «саламаха»:

Берут котел воды и горсть крупы — Вот вам и суп…

Снова шесть шагов от окна до двери и шесть от двери до окна. И длинные, тоскливые бессонные ночи и шаги часового за окном.

Неприглядные картинки тюремного быта поэт очень смело вложил в строгую форму сонета:

Вошла особа. «Имя?» Отвечаю. «Как? Станко?» — «Франко!» — «Станко, записать! Давно тут?» — «Месяц». — «Ты?» — «Семь дней, я чаю». — «А ты»? — «Да выпускают нынче в пять». Увидел книжку, подошедши ближе. «Читать дозволено?» — «Да!» — «Гм! Опять — Гм, гм! — я вентилятора не вижу; Поставлен?» — «Нет». — «Гм! Чудно, записать!» Тут сторож подлетел: «Уж мы купили Два вентилятора!» — «Два? Записать! А вы пока хоть бы окно открыли» (И поспешил сановник нос зажать!). «У нас окно открыто день и ночь!..» — «Ага! Гм! Записать!» — И вышел прочь.

Да, в мировом искусстве еще никогда не шла речь о подобных непривлекательных вещах. Глашатаям «чистой поэзии», несомненно, придется сильно морщить нос, подобно сановному ревизору, вошедшему в удушливую атмосферу тюремной камеры.

Но для искусства нет и не может быть запрещенных «низких» предметов!

И поэт с вызовом обращается к певцам «красоты»:

А на заре, чуть схлынет тьма ночная, Вновь Лопотов гудит гремит рекою: «Параши» чистят… Что это такое, Как объяснить вам — ей-же-ей, не знаю. «Э-э! — эстетов загорланит стая. — Вот до чего дошли у них герои! Любую грязь, гниение любое Они в стихи суют, не разбирая! Петрарка сам в гробу перевернется!» Ну что ж! Ходил он в бархат разодетый, В палатах жил, — зато и позолотцей Блистают, стало быть, его сонеты! А нам дано в клоаке задыхаться, Где тут найти почище декораций?

Франко признавался, что на этот раз тюрьма его измучила ужасно. Иногда ему казалось, что он просто сходит с ума.

Снова воочию убеждался он в том, что варварские государственные порядки за десять лет не изменились ни в чем…

«Для всего этого дела я не нахожу другого наименования, кроме Delirium des Zeitgeistes (помешательства эпохи), — писал Франко. — Действительно, все признаки помешательства были у нас перед глазами: бесцельная и лихорадочная суета, поиски, допросы, а чего, о чем — сам черт не разберет. И в основе всего заключалось убожество — нравственное и умственное — наших властей. Суды наши все еще живут в том убеждении, что были бы только параграфы и можно провести любое следствие…»