Читать «Море лиц» онлайн - страница 5

— Фрейд жил в незапамятные времена, — сказал Леон.

Сейчас я уже полностью обошел остров. По моей оценке, это заняло четыре часа, поскольку вначале солнце было почти прямо над головой, а сейчас на полпути к горизонту. Мне казалось, в этих широтах солнце даже летом садится рано, возможно, где-то в половине седьмого.

Все время, пока я обходил остров, он двигался устойчивым курсом, повернувшись одной стороной к морю, а другой к темной гряде гор. И все же остров продолжал дрейфовать, поскольку горы чуть-чуть меняли свое расположение относительно него и сам далекий берег становился все ближе. (Хотя это могло быть иллюзией.) В нижней части неба лица появлялись, исчезали и появлялись вновь: Эйприл, Ирэн, Эйприл, Ирэн, Эйприл, Эйприл, Ирэн. Иногда они улыбались мне. Иногда нет. Я видел, как одна из Ирэн подмигнула мне; когда я снова посмотрел на нее, это уже была Эйприл.

На этом маленьком острове тем не менее присутствовало несколько отчетливо различимых географических зон. На той стороне, где я в самом начале выбрался на берег, близко друг к другу росли пальмы, позади которых берег мягко спускался к морю. Я совершенно произвольно обозначил эту сторону как восточную. Западная сторона низкая, высохшая, заросшая густо переплетенным кустарником. На севере высокий коралловый гребень, изогнутый, с плоскими склонами, круто обрывающийся к воде. Белые пенистые волны без устали обрушиваются на закругленные пики и купола испещренной кавернами коралловой стены. На южном берегу дюны, прямо как в Сахаре; их желтовато-розовые гребни смещаются прямо у меня на глазах. В центре остров вздымается к пику высотой около пятидесяти метров над уровнем моря, и, очевидно, в его порах существуют глубокие «карманы», в которых задерживается дождевая вода, поскольку растительность здесь богатая и сильная. В нескольких точках я попытался пробиться внутрь острова и в одном месте наткнулся на болотистую область засасывающего зыбучего песка, в другом — на прохладную, темную прогалину с туннелями и муравьиными курганами, а в третьем — на рощу широко раскинувших ветки низких фруктовых деревьев.

В целом здесь прекрасно. Еды и воды мне хватит, укрыться тоже есть где. Тем не менее я уже страстно жаждал конца путешествия. Голые остроконечные горы становились все ближе; когда наконец я до них доберусь, начнется настоящая работа.

Суть такого рода терапии — риск. Психиатр должен быть готов к столкновению с силами, которые намного превышают его собственные, должен отдавать себе отчет в том, что эти силы могут одержать над ним верх. Что касается пациентки, она должна смириться с фактом: вторжение психиатра в ее сознание может сильно изменить ее личность, и не всегда в лучшую сторону.

Этот день привел меня в замешательство. Сначала алый рассвет с прожилками фиолетового — высокое, гротескное, «раненое» небо. Потом поднялся дующий поверху ветер; пальмы сильно качались, от них отрывались огромные узорчатые листья. Затем наступило временное затишье. Опасаясь падающих деревьев и приливных волн, я полчаса шел вглубь острова и в конце концов устроился в чем-то вроде амфитеатра из мертвого, старого, обветренного временем коралла в форме чаши, давным-давно прибившегося сюда из моря. К полудню небо затянули плотные темные облака. Возникло чувство опасности; казалось, что-то непреодолимое собирается с силами. Примерно то же ощущение возникает временами, когда я слушаю тот напряженный оркестровый пассаж «Торжественной мессы» Бетховена, которой начинается после слов «Агнец Божий». Спустя несколько мгновений сверху обрушился град, мокрый снег, дождь, сильнейший ветер, яростная жара — в общем, вся палитра погоды сразу. Казалось, вот-вот земля разверзнется и оттуда хлынет магма. Однако спустя пять минут все было кончено, не осталось и следа бури. Облака разошлись, появилось солнце, мягкое и невинное; в воздухе, издавая радостные трели, носились разноцветные птицы. Лица Ирэн и Эйприл — их определенно стало больше — то появлялись, то исчезали на, фоне ясного неба. Берег с горами застыл на горизонте, не приближаясь и не удаляясь, как будто дневная непогода так напугала остров, что он решил пустить корни прямо на месте.