Читать «Выбираю таран» онлайн - страница 5

Более шестисот воздушных таранов за четыре года Великой Отечественной войны совершили наши славные летчики, некоторые из них — неоднократно.

Среди героев тарана — сыны многих народов СССР.

Грузины — Чичико Бенделиани, Вано Беришвили, Вано Габуния, Давид Джабидзе, Аристотель Кавтарадзе, Моисей Табатадзе, Отари Чечелашвили; армянин Михаил Галустян, еврей Лев Бинов, азербайджанец Владимир Багиров, татарин Султан Амет-Хан.

А список огненных таранов, когда летчик направлял пылающий самолет на скопление врагов на земле, открывает имя командира героического экипажа белоруса Николая Гастелло.

«Русский феномен» — такое определение тарану дали западные историки. А феномен — это все, что необъяснимо, что непонятно и удивительно.

Да и в самом деле — трудно понять психологию летчика, идущего на таран, трудно представить миг, в который он решается на смертельный риск.

«Безумие?» Но попробуем представить себе этот решающий миг, именно миг, за который надо успеть принять решение, провести в уме молниеносные расчеты — уравнять скорость с самолетом врага (причем с преимуществом всего в 5–10 метров!), подняться над ним и, приблизившись почти вплотную, находясь справа или слева, чтобы не задели обломки вражеской машины, рубануть винтом по хвосту или плоскости самолета врага… Все это — в пылу атаки, за мгновения, на огромных скоростях! И вот он — страшный удар! Оглушающий треск, скрежет, встряска всей мощной машины, приводившая часто и атакуемого, и атакующего к потере сознания…

Короткий миг от 0,15 до 1 секунды, но это — от 30 до 75 ударов по машине врага вращающимся винтом!

Нет, не похож на безумие такой расчетливый маневр! Видный английский специалист в области военной авиации Роберт Джексон в книге «Красные соколы», изданной в Лондоне в 1970 году, пишет: «Имелось немало случаев, когда советские летчики-истребители таранили вражеские самолеты, но вопреки распространенному мнению это не было жестом отчаяния, а хладнокровно продуманным приемом боя, требовавшим высочайшего мастерства и стальных нервов… Хотя немецкие истребители Ме-109 и Ме-110 обладали большей скоростью, чем И-16 и И-153, советские летчики умело использовали лучшую маневренность своих самолетов на виражах. Когда русский пилот оказывался в трудном положении в воздушной схватке, он закладывал крутой вираж и на полной скорости устремлялся на ближайший «мессершмитт»… Эта тактика обычно срабатывала, нервы немцев не выдерживали, и они сразу выходили из боя».

«Когда советский самолет догнал меня и врезался в мой «мессер», мне показалось, что на меня обрушилось небо!» — признался на допросе пленный фашистский ас.

Ощущение «обрушившегося неба» испытывали и атакующие, но…

Дважды шли на таран десятки наших соколов, трижды — Алексей Хлобыстов. Четырежды — Борис Ковзан.

Большинство воздушных таранов совершено в небе на подступах к Москве, Ленинграду, Сталинграду, куда шли и шли обвешанные бомбами крестатые машины. Их нужно было остановить любой ценой…

Считалось, что таран вызывают лишь две причины — отказ бортового оружия и иссякший боезапас. Но, защищая товарища в бою, спасая эвакуированных от бомбежки, наши летчики шли, бывало, в таранную атаку с полным боекомплектом и исправным оружием — если дело решали секунды и на необходимый для истребителя разворот для новой атаки не было времени.