Читать «Без права на помилование» онлайн - страница 13

— Нос?

— Нос как нос. Не обратил внимания.

— В чем одет?

— Полосатая безрукавка навыпуск. Волосатая грудь, как у гориллы. И руки по-обезьяньи длинные.

— При встрече узнал бы?

— Даже если он у меня будет стоять за спиной... Почувствую.

— А Славка?

— Что Славка? — не понял Саня.

— Опознает?

— Он его не видел! — с непонятной резкостью ответил сын и снова замкнулся.

У Ивана Ивановича создалось впечатление, что Саня уже раскаивается в своей исповеди. Он сидел молча, покачиваясь в кресле.

Затем вдруг встал, обнял отца за плечи и сказал:

— Папка, я пойду... Договорились со Славкой.

— А не поздно?

— Для друзей, которые сто лет не виделись!..

— Домой-то когда вернешься?

Саня пожал плечами:

— Дом — куда он денется? А друг — уедет...

Марина проводила Саню. Прогромыхала на площадке дверь лифта...

Ушел...

Иван Иванович (в нем уже пробудился работник милиции) взял листок бумаги и записал приметы неизвестного, с которым Саня повстречался в пивном баре «Дубок».

«...Глазастый. Уставится — и хмурится при этом».

Конечно, приметы чисто эмоционального плана. «Чувствую, что мне как-то не по себе: обернуться хочется, точно за спиною — глухой лес». Это чувство опасности... У одних оно выражено поострее, у других, особенно живущих в благоприятных, тепличных условиях, притупилось.

«...Рубашка... Полосатая безрукавка навыпуск» — тоже ненадежная примета. Одел — снял... А вот волосатая грудь, «как у гориллы», и руки, по-обезьяньи длинные... Да еще рыжеватая, подкрашенная борода... Это уже кое-что.

А в целом — чистая глупистика. Если майор Орач убежден, что его сын видел именно Григория Ходана, то надо срочно поднимать на ноги милицию, перекрывать дороги и вокзалы, прочесывать посадки, обследовать все шахтерские поселки. Но начинать такое мероприятие по несуразной причине... Парню, выпившему пива, показалось, что кто-то слишком пристально смотрит на него... А потом этот «кто-то» спросил, ориентируясь на случайно подслушанный разговор: «Твоего деда не Филиппом Авдеичем звали?» В свое время тароватому на веселое слово и озорную выдумку мастеру — что печь сложить, что смастерить узорное крыльцо, поставить хату, гроб сколотить — не было равных во всей округе. Словом, у Филиппа Авдеевича Ходана знакомых и друзей было пол-области. Возможно, один из них и подошел к его внуку... По такому случаю поднимать на ноги все службы милиции не стоит.

Он сеял горе

Иван Иванович посидел минут десять со свояченицей на кухне, поговорили о Сане. Марина чисто по-женски считала, что парню пора бы на жизнь взглянуть глазами простого смертного, а то «эта наука все мозги высушит». Иван Иванович оправдывал сына:

— В науке, как в спорте, вершины доступны только одержимым.

Он отправился спать. В просторной комнате с двумя широченными, прижавшимися друг к другу кроватями (прихоть Аннушки) ему стало грустно, под сердце подкатило тоскливое чувство одиночества. Света не зажигал и занавесок на окнах не задергивал, лежал в полутьме, вглядываясь в заплатку, выкроенную широким, распахнутым настежь окном из притуманенного неба.