Читать «Ослепительный нож» онлайн - страница 292

- К воротам, где караульный чердак, - крикнули ему.

Встряхнуло раза три на колдобинах, и - опять остановка.

- Ерофей Степаныч, караульня у тюрьмы ветха, дыровата, надо бы перемшить…

Яропка, не отвечая, раскрыл привезённой дверцу:

- Иди, пожалуй.

4

Тюремщик со светычем вёл Евфимию по ступенькам вниз, бормоча молитву:

- «…огради меня ризою Своею от колдуна и от колдуницы, от ведуна и от ведуницы, и от всякого злого».

Подземелье было глубоким, необихоженным: потолок и пол сгнили, отчего идти было страшно, отдушины с давних пор не чищены, отчего дышать тяжко. Провожатый вёл в самый конец прохода, отпер колодный замок на самой крайней двери.

Пахнуло затхлостью, нечистотами. Слабый свет озарил человека на слежавшейся соломе в углу. Женщину можно было опознать по безбородому лику и по груди, глядящей из-под издирок. Всеволожа едва узнала Акилину Гавриловну.

- Оставь светец, стань за дверью! - повелела тюремщику.

Тот исполнил. Видно, Яропка не сообщил, с кем прибыл. А страж и за дверью страж.

- Ефимьюшка-а-а!

- Амма Гнева!

Всеволожа бросилась обнимать, боярыня отстранилась:

- Не прикасайся. С кожей неладное… Всеволожа взяла в руки прядь седых волос.

- Тягостно тут, Акилинушка свет Гавриловна!

- Тяжело в тесноте, а в навете ещё тяжелее, - отозвалась боярыня.

- Спешила в Нивны за радостью, подоспела к беде, - жаловалась Евфимия.

- Одна добиралась? - слабым голосом спросила Мамонша.

- С медведем, - попыталась улыбнуться боярышня. - Довёз поводатарь. Прозвище смешное: Кувыря!

- Кузьма Кувыря, - повторила Мамонша. - Тот, что с ручной медведицей охранял князя Юрия Дмитрича.

И прояснилась память у Всеволожи.

- Господи! - вскрикнула она.

- А? - приоткрыл дверь тюремщик.

- Колодки на ногах весом по сорок фунтов, - страждущим голосом сообщила Акилина Гавриловна.

- Тотчас меня уведут, - прижалась губами к впавшей щеке Евфимия. - Тотчас свижусь с Андреем Дмитричем. Что передать?

- Передай, - медленно выговорила боярыня. - Молюсь Архангелу Михаилу: взял бы раба Божия Андрея из рук врагов его, от лиха, от зла человека, ото всякие порчи и соблюл в бедах, в скорбях, в печалях…

- Выдь, выдь… Пора! - тянул за рукав тюремщик.

Провёл к началу прохода, отпер первую дверь. Евфимия насчитала девяносто шагов. Всего в девяноста шагах друг от дружки жена и муж, а будто бы в девяноста поприщах!

- Милушка! - сразу узнал вошедшую Андрей Дмитрич. - Ожидал, что придёшь. Видел сон… Слушай, запоминай, - извлёк он из-под рубахи махонький узелок с лёгким порошком на ощупь. - Нас замыслили сожещи. Раздели это надвое. Одну часть исхитрись вложить в мой костёр, другую же - в Акилинушкин. Только допрежь огня. Главное, чтоб допрежь огня!

- Мученик, Андрей Дмитрич, куда тебя ввергли! - негодовала боярышня, пряча узелок в рукаве.

- Отдан за приставы, посажен за караул, - как бы винясь, сообщил боярин. - Положишь допрежь огня, - повторил внушительно. - Это… это… как тебе объяснить? Видишь ли, сила в нас - огонь Духа. Духовно мы - в трёх мирах, взаимодействующих друг с другом…

- Не в измогу тебе здесь! - сочувствовала Всеволожа всем сердцем.